Дин Кунц - Очарованный кровью

Вот грядет Крейбёнст Вехс…

Запыленный и окровавленный, но прямой и спокойный, он шел пружинистым шагом вдоль крыши фургона. Тот лежал на боку словно потерпевший аварию нефтеналивной танкер, и вокруг него разливалось целое море бензина. Поравнявшись с выбитым потолочным люком, Вехс с любопытством на него посмотрел, но задерживаться не стал. Он спешил к кабине, где уже видел Котай Шеперд и Ариэль — двух своих непослушных девчонок, которые только что выбрались наружу через дыру на месте ветрового стекла.

Повернувшись к нему спиной, обе двигались к западной обочине шоссе, сразу за которой начиналась сосновая роща, достаточно густая, чтобы в ней можно было спрятаться. Именно это они и собирались сделать — скрыться среди ветвей, пока он их не заметил. Женщина прихрамывала и торопила Ариэль, слегка подталкивая ее в спину.

Шериф Вехс так и не нашел револьвера, но зато в руках у него снова было ружье, которое он держал за ствол. И он нагонял их. Женщина вдруг услышала, как он шаркнул по залитому бензином асфальту изуродованным башмаком, но обернуться, чтобы встретиться с ним лицом к лицу, у нее уже не было времени. Вехс взмахнул ружьем как дубиной и ударил Котай Шеперд между лопаток плоской стороной приклада.

Удар свалил ее на землю. Она полетела на асфальт не в силах даже закричать, потому что удар сбил ей дыхание. В последний раз дернувшись, она распростерлась у его ног вниз лицом. То ли потеряла сознание, то ли ее парализовал страх.

Ариэль мелкими шажками удалялась в том же направлении, в каком ее толкала Котай, словно не зная, не чувствуя того, что случилось с ее спасительницей. Возможно, она в самом деле ничего не заметила, или же ею двигало отчаянное стремление к свободе. Но скорее всего, она просто шла и шла как заведенная, ничего не видя и не сознавая.

Женщина перекатилась на спину и посмотрела на него снизу вверх. Нет, сознание она не теряла; глаза у нее были ясные, и в них горел огонь ненависти.

— Бог в страхе, — вымолвил Вехс фразу, которую можно было составить из букв его имени.

Но на женщину это утверждение не произвело никакого впечатления. Сиплым голосом — не то от паров бензина, не то от удара по спине — она произнесла:

— Пошел в жо-пу!..

Когда он убьет Котай Шеперд, ему придется отрезать и съесть кусочек ее плоти, как он съел паука, ибо впереди трудные дни, и ее удивительная сила и смекалка могут ему пригодиться.

Ариэль успела отойти футов на пятьдесят, и шериф подумал, не догнать ли ее, но решил сначала покончить с женщиной. В том состоянии, в каком пребывала Ариэль, она все равно не смогла бы уйти далеко.

Когда Вехс снова посмотрел вниз, он увидел, что женщина достала из кармана какую-то крошечную вещь.

Кот сжимала в руке зажигалку, которая оставалась у нее в кармане с тех самых пор, как Вехс расстрелял служащих на автозаправочной станции. Она уже отключила блокировку газового клапана, сделанную в расчете на детские шалости, и положила большой палец на колесико, однако зажечь огонь не решалась. Она сама лежала в луже бензина, ее волосы и одежда насквозь пропитались им, и Кот едва могла дышать среди удушающих испарений. Ее дрожащая рука тоже была мокрой, и Кот предвидела, что как только она высечет крошечную искру, пламя побежит вверх по руке, по плечу, перекинется на волосы и в считанные секунды охватит ее тело целиком.

Ей оставалось только положиться на то, что в мире еще есть справедливость, и что в туманах, которые плывут между стволами мамонтовых деревьев, сокрыт глубокий смысл, иначе она сама будет ничем, не лучше Крейбенста Вехса, не лучше бездумно рыщущего жука-пальметто.

Она лежала у самых ног Вехса. Даже если случится худшее, она утащит его с собой…

— Навсегда, — прошептала она, ибо это было еще одно слово, которое можно было сложить из букв его имени.

И крутанула колесико.

Из сопла зажигалки вырвался острый и чистый язычок пламени, но он не поднялся обжигающим жаром по ее руке, и Кот ткнула зажигалкой в ботинок Вехса.

Она выронила пластмассовый баллончик, и робкий огонек тут же погас, успев прежде воспламенить пропитанную бензином кожу.

Еще не успев толком выпустить зажигалку из рук, Кот рванулась в сторону, подальше от Вехса. Прижимая руки к груди, она катилась по черному асфальту потрясенная тем, как быстро, жарко и высоко поднялся в ночное небо ревущий жадный костер. Наверное, и за ней уже гнались проворные, голубые, неземной красоты язычки, и Кот сжалась, приготовившись достойно встретить убийственный экстаз бушующего огня, когда совершенно неожиданно для себя оказалась на сухом асфальте.