Джулиан Саймон - Игра в безумие

— Полагаем, эта фамилия фальшивая, — мрачно признал Хэзлтон. — Могли быть и другие. Мог он дом и не осматривать.

— Сожалею, что не смог вам помочь. Но если бы я знал, что вас интересует… извините, если я слишком любопытен.

— Тут особенно нечего скрывать, если вы оставите это при себе. Перед домом — почтовый ящик. Думаем, туда адресовали письма человеку, которого мы ищем по делу об убийстве Олбрайт.

— Понимаю. А нашли вы француженку, что пропала чуть раньше? Я боюсь, что невольно мог сбить вас со следа…

— Не понимаю. — Хэзлтон взглянул на маленького человечка с гораздо большим интересом. Дарлинг заморгал.

— Приблизительно в то же время я подал заявление, что исчезла девушка, что работала у меня, некая мисс Браун. Со мной беседовал очень симпатичный молодой человек, кажется, Плендер, и, полагаю, он начал следствие. Но вскоре мисс Браун нашлась. Кажется, она решила съездить домой, никому ничего не сказав, — повела себя весьма некорректно, и, мне кажется, розыски другой девушки тогда тоже прекратились. Потому я и говорю, что сбил вас со следа.

Хэзлтон вспомнил, как он всыпал за это Харли.

— Вы правильно сделали, что сообщили нам. Хотя, правда, три четверти заявлений о пропаже людей — ложная тревога.

В холле встретили Изабель, поднимавшуюся наверх. Дарлинг вышел проводить Хэзлтона. Совсем стемнело, ночь была теплая, тихая, небо усыпано звездами. В воздухе разносился аромат глициний. Хэзлтон вздохнул.

— Хорошо вы устроились. Тут так спокойно.

— Мы живем здесь уже двадцать лет. С той поры, как я купил этот дом, все вокруг изменилось, можете мне поверить. И сарай был в руинах, и дом весь сыпался. Хотите осмотреть участок?

Хэзлтон извинился. Он по горло был сыт мистером Дарлингом и его милой беседой, которую счел пустой тратой времени.

Двадцать один тридцать, субботний вечер.

Хэзлтон и Брилл, сидя в участке, подводили итоги своих поездок по Лондону и окрестностям. Немного же им удалось узнать. Выяснили, как преступник устанавливал связи с жертвами — множественное число тут оставалось только предположением, — но не узнали ничего, что могло указать на Вэйна или кого-то другого, не выяснили даже, была ли у него любовница. Искали автомобиль, который мог в пятницу вечером увезти девушку с приметами Памелы Уилберфорс со Стейшен-роуд, но безрезультатно. Бриллу казалось странным, что никто не видел, как преступник забирал письма. Старший инспектор был с ним не согласен.

— Этот Гилузо, или Лугоши, или как там его появлялся там всего раз-два в неделю, и все. Поставив машину на обочине, подходил к ящику. Если ехал кто мимо — а движения там почти нет — ему достаточно было повернуться спиной, если нет — просто забрать почту. Итак, это человек с машиной и не связанный распорядком дня. Но и это только гипотеза, ведь он мог забирать письма и ночью.

— Кто-то, знавший почтальона Роджерса.

— Или просто под каким-то предлогом выяснивший его имя, а это совсем несложно. Разумеется, знает местность, но это было ясно и раньше. Бедолага, сделать такую глупость…

— Кто бедолага?

— Роджерс. Вероятно, лишится пенсии и работы тоже, а из-за чего? Из-за двадцати фунтов.

— Раньше нужно было думать.

— Не будьте таким ханжой, сержант.

Хэзлтон взглянул на письмо и конверт, которые дал им Роджерс, словно собрался одним взглядом разгадать скрывавшуюся в них тайну. И нечто подобное вдруг произошло.

Вытащив картотечный ящик Берты Норман, покопался в нем, потом протянул три карточки Бриллу и сказал:

— Посмотрите.

Лицо у него заблестело, глаза, казалось, собирались выскочить из орбит.

Брилл посмотрел на листки, среди которых была и карточка Гилузо, потом на конверт и письмо, полученное от него Роджерсом. Верхняя часть буквы «Л» на всех строчках была скошена и плохо пропечатана, и буквы «с» и «т» выскакивали за строку. Не было сомнений, что все печаталось на одной машинке. Брилл ошеломлен был не меньше начальника.

— Но это значит… это значит, что Норман знает Гилузо.

— Это значит, что нам нужно поговорить с ней.

Хэзлтон, придвинув телефон, попросил соединить его с инспектором Марчем в Ист-Далвич. По инструкции он уже сообщил Марчу о своем визите в Вестфилд Гроу. А теперь он попросил инспектора немедленно арестовать Берту Норман.

Двадцать два тридцать.

Зазвонил телефон. Это был Марч. Берта Норман скрылась. Увезла всю одежду и машинку, видимо, тоже, ибо ее не нашли.

Хэзлтон поблагодарил инспектора, грохнул трубкой и выругался. Конечно, можно попытаться ее выследить. Найти таксиста, который отвез ее на вокзал… и что дальше? Нужно было арестовать ее сразу!