Брижит Обер - Кутюрье смерти

Из маленькой грудной клетки Момо вырвался хрип. Надья вытерла кровь, заливавшую глаза, и включила газ. Машина резко дернулась. Бритва впилась в кожу Момо.

— Нет! — в ужасе выкрикнула Надья.

— Не туда смотришь. Жми, говорят!

— Я не умею водить.

— Жми, твою мать!

— Я не умею водить, мы разобьемся.

Коротышка надавил на лезвие. Надья дала газ. Машина с визгом вылетела вперед. Надья пыталась вспомнить те два-три урока, когда Муса в деревне пытался научить ее водить — так просто, ради развлечения. Из-за дождя дороги не было видно. Она не знала, как включить дворники, и боялась хоть на минуту оставить руль, чтобы нажать на кнопки. Коротышка рявкнул:

— Рукоятка справа от тебя, поверни ее, зажжешь фары. Так. Первая кнопка справа — дворники. Нет, не эта. С другой стороны. Так. Теперь — давай.

Луч прожектора пронизал темноту. За ними взвыла сирена.

— Быстрее! Вруби третью, черт возьми, ну ты и дура!

Надья нажала на сцепление: ничего не вышло, она дала третью, машина вздрогнула и, дергаясь, рванула вперед. Сирена сзади приближалась.

— После моста направо.

Стрелка на спидометре показывала семьдесят. Надья подумала, что это безумие — скользкая извилистая дорога, нулевая видимость и водитель, который не умеет водить. Но, в конце концов, не большее безумие, чем все остальное.

Марсель, не веря своим глазам, увидел какое-то движение на дороге, потом машина с грохотом рванула с места. Он побежал быстрее. На земле лежал Рамирес, в крови и воде, живот был вспорот до грудной кости, глаза уставились в черноту небес. Костелло упал рядом с ним на колени.

— Рамирес!

Он похлопал его по щекам.

— Раймон! Раймон! Ты меня слышишь? Капитан, нужно срочно вызвать «скорую»…

Жан-Жан уже открывал дверцу другой машины.

— Ты что, не видишь, что он мертв? В машину!

Он хлопнул дверцей.

— Но… — пролепетал Костелло, держа руку на неподвижной груди Рамиреса.

— В машину! — гаркнул Жан-Жан через опущенное стекло, давая газ.

Костелло сел, глаза его были пусты. Марсель бежал по дороге и стрелял в удалявшуюся белую машину. Звуки выстрелов относил ветер. Жан-Жан притормозил рядом с ним. Марсель прыгнул на сиденье: от волнения в лице ни кровинки. Тело Рамиреса осталось на дороге, одно — во власти грозы.

Надья пролетела мост и до упора повернула руль направо. Это конец, подумала она. Машина вылетела на шоссе. Надья инстинктивно затормозила, их закрутило, они ударились о заграждение и оказались на нужной полосе. Коротышка держался отлично, бритва просто застыла у горла жертвы. Надья отжала сцепление, голова у нее горела, боль пульсировала в черепе.

Жан-Жан въехал на железнодорожный мост, притормозил. Направо или налево? С этим чертовым дождем вообще ничего непонятно. С его сжимавших руль пальцев стекала грязь, он не знал, что делать. Жан-Жан повернул направо, наобум, как в рулетке. Ночные боги иногда милосерднее крупье.

Фары далеко впереди. Марсель выпрямился на своем сиденье.

— Вон они! Мчатся как сумасшедшие…

— На его месте я делал бы то же самое. Костелло, — приказал Жан-Жан, — соединись с Руджери, это его сектор, пусть установит заграждения и потом перезвонит нам.

Костелло угрюмо выполнил приказ. Голоса с другого конца провода трещали в машине, где воняло мокрой псиной. Когда они смогли соединиться с Руджери, начальник жандармерии заверил, что берет дело в свои руки. Взгляд Марселя упал на фосфоресцирующие стрелки часов на панели управления. 4 часа 10 минут. Рассветет меньше чем через час. Он подумал о своих ребятишках. Мадлен… как давно все это было. Он попал в другое измерение, в другую жизнь.

Дождь по-прежнему поливал летевшую вперед машину. Надья щурилась, чтобы лучше различать дорогу. В зеркале бокового обзора то появлялись, то пропадали огни фар их преследователей.

Поскольку коротышка исколесил район во всех направлениях, то знал его прекрасно. Заставлял Надью выбирать объездные пути, пустынные проселочные дороги, усыпанные скользкими листьями. Если бы не Момо, она бы направила машину на ближайшее дерево. Так или иначе, если все будет продолжаться в том же духе, смертельный исход обеспечен.

Жандармы под непрекращающимся дождем установили заграждения, пластиковые плащи на них хлопали под порывами ветра. Жан-Жан сообщил, где находится их машина. Недалеко.

Коротышка увидел внизу мигающие огоньки.

— На ближайшем повороте свернешь налево.

Надья покорно подчинилась под истошный визг резины. Если не на этом повороте, так на следующем, на другом перекрестке… Она вела почти вслепую. Боль не отпускала ее, как будто чьи-то острые зубы впивались ей в голову.