Брижит Обер - Кутюрье смерти

Марсель, верный данному предписанию, наблюдал. Он отводил глаза от бурлящего людского потока и наблюдал, поглядывая то влево, то вправо, то вверх, то вниз. Людской поток состоял из волосатых ног, болтающихся грудей, сгоревших на солнце рук, облупившихся носов, грязных сандалий, багровых ляжек. Паоло прошел перед ним, нагруженный, как мул, всякими автомобильными деталями.

— У тебя сегодня такой серьезный вид, Марсель! Прямо зуав с моста Альма.

— Подыхаю от жары. Опротивело! — ответил Марсель, хрустнув суставами пальцев.

Паоло исчез. Перед киоском Жаки выстроилась очередь. Открытки с голыми девицами расходились, как горячие пирожки. Японцы хихикали над грубыми французскими шутками. Из гаража с банкой пива в руке показался Бен.

— Тебе не предлагаю, ты на службе.

— А ты? Не вкалываешь, что ли?

— У меня перерыв. Видел девицу? Вон там, бритую? Она секунду назад что-то свистнула из сумки дамочки в голубом!

— Хватит издеваться!

— Честное слово! Быстрее! Свисти!

— Мне не до смеха.

— Да ты что? У тебя сегодня другое в программе? Положение во гроб, да? Ладно, чао!

И вновь расчлененное тело было разложено на белом мраморном столе. Над ним склонился Док-51. Он брал различные образцы, которые раскладывал по пластиковым мешочкам для Альфреда и его лаборатории. Девяносто девять из ста, что речь идет о недостающих частях трупа, обнаруженного моряками на пляже, думал Док-51. Он напевал что-то, нещадно фальшивя, рука, которая держала скальпель, дрожала от хронического тремора. Рутина, сплошная рутина. Как бы ни был высок показатель убийств, на его работе это не отражалось. Глаз вынут лезвием бритвы. Там, где была правая нога, следы человеческих зубов. Внизу живота имеются следы спермы. Проникновения не было. Зазвонил телефон.

— М-да, — заорал Док-51 в трубку, которую прижимал плечом к уху, потому что руки у него были заняты вскрытием грудной клетки.

— Не забудь по дороге купить мяса на жаркое, — пропищала жена.

— Конечно, дорогая, не волнуйся, — ответил он, извлекая сердце девочки и переваливая его в эмалированную кювету.

Снова воскресенье. Марсель был на посту. С криками кружились чайки. Надвигалась гроза.

Мальчишка на террасе кафе поглощал огромное мороженое, капая кремом шантийи. Марсель ненавидел шантийи. От всего сердца он пожелал, чтобы у мальчишки заболел живот. Марсель злился на них всех: злился за их раскованность, жажду веселья, летнюю беззаботность, свободу и за то, что за всех них отвечал он.

Кто-то приближался к нему. Обернулся: она! Надья прошла мимо, скосив на него глаза; он проводил ее взглядом — она вошла в бар… Предупреждающие гудки, звон разбитого стекла.

Марсель подпрыгнул, вспомнив о служебном долге: бельгийский тяжеловесный автомобиль въехал в зад изящному «феррари» с итальянским номером. Взаимные обвинения, оскорбления. Он не заметил, как Надья вышла из бара с коротышкой на хвосте.

Чистая случайность: коротышка зашел за сигаретами. Но случайность счастливая. Знак божественной воли.

Надья торопилась, потому что Момо мог вот-вот проснуться. Она вышла только за сигаритами для старика. И этот высокий полицейский оказался на площади. По воскресеньям он обычно не дежурил. Да и потом, он женат, она видела его на пляже с женой и двумя детьми — белоголовым тощим мальчишкой и маленькой смешливой девочкой. Он бросился в воду рядом с ней, но ее не заметил. Ныряет он хорошо. Но вот плавки — сущий кошмар!

Домой она решила возвращаться вдоль железной дороги. Треск мотороллера, стреляющего в тишине улицы, вернул ее к реальности. Она машинально обернулась: коротышка из гаража, приятель легавого. Мотороллер неожиданно набрал скорость и обогнал ее. У нее возникло смутное подозрение, что он следил за ней. Ехал за ней. Ей не нравились его глаза. Лицемерные. Он напоминал ей дядю, который казался таким набожным, а сам изнасиловал собственную дочь. У этого долговязого типа, у него… он не похож на лицемера. Ей нравилась его улыбка, немного робкая.

Мечты уносили ее прочь, когда она входила в дом.

Воскресная ночь оказалась очень тихой. Марселю снилось, что Мадлен пытается задушить его подушкой. Мадлен снилось, что она застукала Марселя: он, голый, трахал какую-то брюнетку. Надье снилось, что этот легавый обнимает ее в сквере. Жан-Жану снилось, что в сквере полно трупов, а тот, кто убил этих людей, с хохотом мастурбирует. Коротышка мастурбировал, мечтая, что живьем изрежет Жан-Жана на куски.