Ли Чайлд: Джек Ричер, или Враг

– Сердечный приступ, – сказал Стоктон, стоявший у меня за спиной.

Я кивнул. Серая кожа – надежный индикатор сердечного приступа. А также удивление на лице и резкая боль в левой руке.

– Обширный, – сказал я.

– Но до или после проникновения? – спросил Стоктон с улыбкой в голосе.

Я посмотрел на подушку. Постель была полностью застелена. Мертвый генерал лежал поверх покрывала, натянутого на подушки. Но осталось углубление в форме головы, а также вмятины в тех местах, где вдавливались локти и пятки человека, лежащего снизу.

– Она была под ним, когда все произошло, – сказал я. – Это точно. Ей пришлось из-под него выбираться.

– Жуткая смерть для мужика.

Я обернулся.

– Я могу представить себе и худшие варианты.

Стоктон молча улыбнулся.

– Что? – спросил я.

Он не ответил.

– Нашли какие-нибудь следы этой женщины?

– Ни волоска, – сказал Стоктон. – Она сбежала.

– Портье видел ее?

Стоктон снова улыбнулся.

Я посмотрел на него и все понял. Дешевый мотель на пересечении дорог, со стоянкой для грузовиков и баром, в тридцати милях от военной базы.

– Она была проституткой, – сказал я. – Вот как его нашли. Портье ее знает. Он видел, как она убегала, слишком рано. Ему стало интересно почему, и он зашел сюда проверить.

– Он сразу позвонил нам, – подтвердил Стоктон. – Разумеется, интересующая нас дама давно исчезла. А он отрицает, что она вообще здесь была. Твердит, что у них не такое заведение.

– Вашему отделу уже приходилось здесь бывать?

– Время от времени, – ответил он. – Поверьте мне, это именно такое заведение.

«Ты должен контролировать ситуацию», – сказал Гарбер.

– Сердечный приступ, верно? – проговорил я. – И ничего больше.

– Скорее всего, – ответил Стоктон. – Но нужно произвести вскрытие, чтобы убедиться.

В комнате повисла тишина. Я ничего не слышал, кроме радиопереговоров в патрульной машине и музыки, грохочущей в баре на другой стороне улицы. Я снова повернулся к кровати и посмотрел на лицо мертвого генерала. Мне он был незнаком. Тогда я обратил внимание на его руки. На правой было кольцо Уэст-Пойнта, а на левой – обручальное, широкое, старое, судя по всему, девять карат. Затем я взглянул на его грудь. Когда он потянулся правой рукой к левой, личные знаки, висевшие на цепочке на шее, оказались под мышкой. Я с трудом поднял его руку, вытащил личные знаки и поднял их повыше, насколько позволила натянувшаяся цепочка. Его звали Крамер, он был католиком, группа крови нулевая.

– Мы можем сделать вскрытие за вас, – предложил я. – В Центральном армейском госпитале Уолтера Рида.

– За пределами штата?

– Он генерал.

– Вы хотите замять дело?

– Естественно. А вы бы не хотели?

– Наверное, – не стал спорить Стоктон.

Я опустил личные знаки на грудь мертвеца, отошел от кровати и проверил прикроватные тумбочки и встроенные полки. Ничего. Телефона в комнате не было. В таком месте должен быть телефон-автомат у стойки портье. Пройдя мимо Стоктона, я заглянул в ванную и обнаружил рядом с раковиной черную кожаную сумочку, закрытую на молнию. На боку красовались инициалы КРК. Я открыл ее и нашел там зубную щетку, бритву, маленький тюбик зубной пасты, предназначенный специально для путешествий, и мыло для бритья. И больше ничего. Никаких лекарств. Ничего от сердца. Презервативов тоже не было.

Я проверил шкаф. В нем на трех отдельных вешалках была аккуратно развешана форма класса «А»: брюки на перекладине одной вешалки, китель – на второй, рубашка – на третьей. Галстук на рубашке. Над вешалками, прямо по центру, офицерская фуражка с золотой плетеной тесьмой. По одну сторону от нее лежала сложенная белая майка, по другую – тоже сложенные белые «боксеры».

Рядом с выцветшей дорожной сумкой зеленого цвета, прислоненной к задней стенке, стояла пара черных ботинок. Они были начищены до блеска, внутри лежали свернутые носки. Дорожную сумку, отделанную по швам потертыми кожаными полосками, судя по всему, купили в самом обычном магазине. Мне показалось, что в ней не так много вещей.

– Вы получите результаты, – сказал я. – Наш патологоанатом пришлет вам полную копию отчета – без дополнений или утаивания какой-либо информации. Если вам что-нибудь не понравится, мы без лишних вопросов отправим мяч на вашу половину поля.

Стоктон ничего не ответил, но я не почувствовал враждебности с его стороны. Некоторые гражданские копы вполне нормальные парни. Большая военная база вроде Бэрда оказывает значительное влияние на окружающий ее гражданский мир. Поэтому представители военной полиции проводят довольно много времени со своими гражданскими коллегами, и иногда это бывает совсем не просто, а порой – вполне терпимо. У меня возникло ощущение, что со Стоктоном у меня не будет серьезных проблем. Он был расслаблен. Если честно, мне он показался ленивым, а ленивые люди всегда с радостью передают свои обязанности другим.