Ли Чайлд - Джек Ричер, или Выстрел

– А если Нейбур ошибается относительно нового друга, что мы будем делать?

– Постараемся перехватить инициативу.

– Как?

– Вчера за мной должны были следить, и я точно знаю, что следили сегодня утром. Я видел на площади подозрительного типа. Когда я увижу его в следующий раз, то поговорю с ним. И он мне расскажет, на кого работает.

– Вот так просто?

– Обычно люди говорят мне то, что я хочу узнать.

– Почему?

– Потому что я вежливо спрашиваю.

– Не забудьте вежливо спросить у Эйлин Хаттон.

– Я вас найду, – пообещал Ричер.

После беседы с Хелен Родин он отправился на юг, где за своим отелем отыскал кафе, в котором можно дешево пообедать. Поев, Ричер пошел на север, медленно пересек площадь, миновал башню из черного стекла, прошел под автострадой и вскоре оказался у спортивного бара. Он провел на улице почти час, но ничего подозрительного не заметил. Никаких странных мужчин в необычных костюмах. Вообще никого.

В баре было много свободных мест, на всех экранах показывали бейсбол. Ричер нашел столик в углу и стал смотреть матч «Кардиналов» с «Астрос». Скучная игра близящегося к концу сезона. Пока шла реклама, Ричер поглядывал на дверь. И никого не увидел. Здесь, в баре, во вторник было еще тише, чем в понедельник.

Григор Лински позвонил по сотовому телефону.

– Он вернулся в спортивный бар.

– Тебя видел? – осведомился Зэк.

– Нет.

– Зачем он вернулся в бар?

– Особых причин нет. Ему просто нужна добыча, вот и все. Он разгуливал по городу около часа, пытаясь заставить меня обнаружить себя.

– Оставь его там, – сказал Зэк. – Возвращайся, и мы поговорим.

Алекс Родин позвонил домой Эмерсону, который обедал с женой и двумя дочерьми и совсем не хотел брать трубку. Однако в этот раз взял. Эмерсон вышел в коридор, уселся на второй снизу ступеньке лестницы, наклонился вперед и уперся локтями в колени, зажав телефон между плечом и ухом.

– Нам нужно что-то делать с Ричером, – сказал ему Родин.

– Мне не кажется, что он будет для нас проблемой, – ответил Эмерсон. – Возможно, он не прочь нам помешать, но против фактов не попрешь. У нас более чем достаточно улик, чтобы засадить Барра.

– Сейчас речь идет не о фактах, а об амнезии, – сказал Родин. – Вопрос в том, как защита будет использовать амнезию.

– Но это зависит от твоей дочери.

– Джек Ричер оказывает на нее плохое влияние. Я посмотрел соответствующие законы. Это настоящая «серая зона». Вопрос не в том, помнит ли Барр день, когда произошло преступление; понимает ли он, что происходит сейчас, сегодня, и хватит ли у нас доказательств, чтобы приговорить Барра без учета его показаний.

– Я бы сказал, что так оно и есть.

– Верно. Но теперь мы должны убедить в этом Хелен. А около нее постоянно ошивается этот тип и давит на нее. Я ее знаю. Она не согласится с нами до тех пор, пока он находится рядом.

– Не знаю, что я могу сделать.

– Арестуй его.

– Не могу, – ответил Эмерсон. – Не могу без соответствующей жалобы.

– Ну тогда приглядывай за ним, – сказал Родин. – Я хочу, чтобы ты его арестовал, если он плюнет на тротуар, и тогда сделай с ним что-нибудь.

– Это не Дикий Запад, – возразил Эмерсон. – Я не могу вышвырнуть его из города.

– Достаточно ареста. Нам необходимо разрушить его чары. Он подталкивает Хелен туда, куда она сама не хочет двигаться. Я ее знаю. Она отдаст Барра, если останется одна.

Григор Лински возвращался к машине, чувствуя боль. Он с трудом мог провести на ногах более часа. Много лет назад кости его спины одна за другой были методично переломаны молотком с шаровым бойком – с копчика и вверх, по позвонкам. Истязавшие не спешили. Они ждали, пока одна кость заживет, и только потом принимались за следующую. Когда зажила последняя, они вернулись к копчику. Это называлось «играть на ксилофоне» гаммы. В конце концов Лински потерял счет этим гаммам.

Однако он никогда не рассказывал о случившемся. С Зэком происходили вещи и похуже.

У «кадиллака» было удобное сиденье, и Григор с облегчением сел в машину. Двигатель работал почти бесшумно, рессоры были мягкими, а радио отличалось высоким качеством звука. «Кадиллак» был одним из тех авто, которые сделали Америку замечательным местом, наряду с доверчивым населением и полицией, у которой основательно подрезаны крылья. Лински провел немало времени в разных странах и отчетливо помнил, в какой из них ему жилось лучше. Во всех других местах ему приходилось ходить пешком, бегать, ползать по грязи или руками тащить повозки и сани. Теперь он водил «кадиллак».