Ли Чайлд - Джек Ричер, или Выстрел

– Спасибо, – сказал он.

– Не стоит благодарности, – ответила она.

Джек вошел. Родин уже стоял за своим столом, приготовившись встретить посетителя, и вся его поза была пропитана подчеркнутой учтивостью. Ричер узнал в нем прокурора, которого видел по телевизору. Лет пятидесяти, довольно поджарый, в приличной физической форме, седые волосы коротко подстрижены. В жизни прокурор оказался ниже, чем на экране. Судя по всему, его рост составлял на дюйм меньше шести футов, а весил он около двухсот фунтов. Родин был в легком летнем костюме темно-синего цвета, голубой рубашке и голубом галстуке. У него были голубые глаза. Вне всякого сомнения, он обожал голубой цвет. Кроме того, Ричер заметил, что прокурор безупречно выбрит, от него пахло туалетной водой. «Очень правильный мужчина. В отличие от меня», – подумал Джек. Рядом с ним Ричер выглядел неухоженным, грязным великаном, на шесть дюймов выше и на пятьдесят фунтов тяжелее, волосы были на два дюйма длиннее, а одежда – на тысячу долларов дешевле.

– Мистер Ричер? – промолвил Родин.

Джек кивнул. Кабинет был самым обычным – аккуратным, прохладным и тихим. Скучный вид из окна – плоские крыши магазинов и офиса Отдела транспортных средств и строительные площадки. Вдалеке виднелась башня из черного стекла. В небе тускло светило солнце. На стене справа от окна, близ стола – дипломы и фотографии Родина с разными политиками. Заголовки газет в рамках, сообщавшие об обвинительных приговорах – в семи разных делах. На другой стене – фотография светловолосой девушки в студенческой шапочке и мантии, с дипломом в руках. Очень хорошенькой. Джек смотрел на нее на мгновение дольше, чем требовалось.

– Это моя дочь, – пояснил Родин. – Она тоже юрист.

– Правда? – проговорил Ричер.

– Она только что открыла собственную контору здесь, в городе.

Голос прокурора прозвучал весьма невыразительно, и Ричер не понял, гордится тот дочерью или, наоборот, не одобряет ее поступка.

– Думаю, вы с ней встретитесь, – сказал Родин.

– Я? – удивленно спросил Ричер. – Зачем?

– Она защищает Джеймса Барра.

– Ваша дочь? А как насчет ваших родственных отношений?

– Нет закона, который это запрещает. Такую ситуацию можно считать не слишком разумной, но с этикой тут все в порядке.

Родин выделил слово «разумной», намекая сразу на несколько вещей. Не слишком умно выступать адвокатом в таком нашумевшем деле, не слишком умно дочери выступать против отца, не слишком умно кому-либо вообще выступать против А. А. Родина. Что ж, прокурор производил впечатление очень компетентного человека.

– Дочь внесла ваше имя в предварительный список свидетелей, – сказал он.

– Почему?

– Хелен думает, что у вас есть какая-то информация.

– Откуда ей стало известно мое имя?

– Я не знаю.

– Из Пентагона?

– Не уверен, – пожав плечами, ответил Родин. – Но она откуда-то его узнала. И потому вас ищут.

– И по этой причине вы согласились меня принять?

Родин кивнул.

– Да, – сказал он. – Именно по этой. Как правило, я не принимаю людей с улицы.

– Ваши служащие, как мне показалось, полностью разделяют вашу точку зрения.

– Надеюсь, – проговорил Родин. – Садитесь, пожалуйста.

Ричер сел в кресло для посетителей, а Родин занял свое место за столом. Окно оказалось слева от посетителя и справа от прокурора. Ни тому ни другому свет не падал в глаза. Иными словами, кто-то подумал об удобной расстановке мебели. В отличие от других прокурорских кабинетов, в которых Ричеру довелось побывать.

– Кофе? – предложил Родин.

– Пожалуй, – ответил Джек.

Прокурор позвонил и попросил принести кофе.

– Естественно, мне интересно, почему вы решили первым делом прийти ко мне, – продолжил он. – Я имею в виду, к обвинителю, а не к защитнику.

– Я хочу знать ваше личное мнение.

– Что именно?

– Насколько надежные у вас улики и насколько вы уверены в правильности обвинения, выдвинутого против Джеймса Барра?

Родин не стал отвечать сразу. Он немного помолчал, и в этот момент в дверь постучали. Вошла секретарь, которая принесла кофе на серебряном с рисунком подносе. Кофейный сервиз состоял из двух чашек, двух блюдец, сахарницы, крошечного сливочника и двух серебряных ложечек. Чашки были из тонкого фарфора. «Они явно не казенные, – подумал Ричер. – Родин любит пить кофе по всем правилам». Секретарь поставила поднос на край стола, точно посередине между креслом босса и стулом посетителя.

– Спасибо, – поблагодарил Джек.