Виктор Глебов - Дыхание зла

Андрей утверждает, что это отрывок из детской книжки.

– Да, – кивнул Дремин. – Из «Алисы в Зазеркалье». Я как раз дочке читал на той неделе. Правда, в другом переводе, но это точно оттуда.

– И такое же сообщение, – продолжал Самсонов, – обнаружилось в телефоне Бончовска, только оно было удалено. К счастью, нам удалось восстановить все эсэмэски. Опять же спасибо Юре. – Он кивнул Морозову. – Номер, с которого были отправлены сообщения, надо проверить и выяснить, кто абонент. Займешься этим ты, – добавил он, обращаясь к Дремину. – Остальные, кровь из носа, но узнайте, кем были эти парни и как оказались в России. Проверьте паспорта, отпечатки пальцев пробейте по Интерполу, сделайте повторный осмотр квартир – поднимите пол, просветите стены, обыщите их автомобили, съездите к убитым на работу и обшарьте там все. Выясните, нет ли у них абонированных банковских сейфов, и так далее. Отправьте запрос в Болгарию и Молдавию, чтобы было ясно, существуют ли наши Роман Бончовска и Богдан Йорг вообще. Выясните, не закупалось ли в последнее время оборудование для бальзамирования и составы для разжижения крови. Заодно проверьте все бюро ритуальных услуг. Наш убийца может работать в одном из них. Ищите всех, у кого есть доступ в помещения и к оборудованию, включая ночных охранников. Все ясно? Тогда за работу.

Следователи и опера начали расходиться.

– А ты чем займешься? – спросил, вставая со своего места, Дремин.

– Съезжу в шахматный клуб, – ответил Самсонов. – Поговорю с теми, кто должен знать обеих жертв.

– Думаешь, убийца – кто-то из клуба?

– Не исключено. Обычно первой жертвой становится если не знакомый, то человек, которого убийца видел достаточно часто. И, кстати, проверь, не было ли убийств, вроде этих двух, раньше. За последние пять лет, например.

– Это ж до черта! А мне абонента искать еще.

– Ну, засади за это Рогожина. Вон, лови его, пока не ушел.

Дремин кинулся в коридор, а Самсонов собрал материалы дела в папку и направился к себе в кабинет. Там он нашел через Интернет телефон шахматного клуба «Табия» и позвонил. После четырех гудков ответил высокий резкий женский голос:

– Алло?!

– Клуб «Табия»?

– Да.

– Меня зовут Валерий Самсонов, я из полиции. Мне бы хотелось поговорить с членами клуба и его администрацией. Могу я застать кого-нибудь сегодня?

– А по какому вопросу?

– Это связано с одним… вернее, с двумя членами вашего клуба.

– Президент сегодня на месте до шести, а что касается остальных, то, кого застанете, того застанете. Сегодня интересная игра должна быть, так что, вероятно, придут многие.

– Я приеду через час.

– Хорошо. Я предупрежу президента, – и женщина повесила трубку.

Самсонов вышел из кабинета и спустился вниз, где на стоянке его ждала машина. Ему было интересно посмотреть на членов шахматного клуба: неужели среди них действительно затесался жестокий убийца? Впрочем, почему нет? Ведь оказались же там два человека без прошлого.

Город источал запах по-весеннему приторный и горький – как гнилой фрукт, упавший с дерева на влажную почву. Самсонов потянул ноздрями – он любил этот дух мегаполиса, потому что родился и вырос с ним. Он не променял бы его ни на какой другой. Так же, как серые коробки высоток, подъемные краны, высящиеся на фоне бледного неба, и серые ленты магистралей.

Невольно в памяти всплыли слова Полтавина о том, что в деле Козерога у старшего лейтенанта был личный интерес. Наверное, криминалист думал, что прошлое надежно изгладилось из памяти полицейского и упоминание о нем не ранит его, но он ошибался. Как бы Самсонов ни старался избавиться от жутких образов, хранящихся в его голове, ничего не выходило. Хотя кошмары снились теперь совсем редко, наяву он все равно иногда мысленно возвращался к событиям, раз и навсегда определившим его судьбу.

Сев в свой недавно приобретенный «Олдсмобиль Катласс», Самсонов включил проигрыватель. Он обожал скорость и специально прокачал купленный за четверть цены автомобиль, который теперь мог выдавать до двухсот семидесяти километров в час. Плюс специальная подвеска и укрепленная рама, которую Самсонов лично проварил по всем швам. Не говоря уж о полностью перебранном двигателе, в котором старший лейтенант постарался оставить по возможности больше родных деталей. На этой тачке Самсонов собирался в ближайшем времени участвовать в гоночном заезде. Оставалось только покрасить машину.