Александр Тамоников - Точка кипения крови

– Что? – послышался голос сидевшего сзади племянника.

Вспомнив о нем, дядя скривил губы в ухмылке: Робкин неплохо исполнил роль приманки и теперь походил на ненужную, отработавшую свой ресурс деталь.

– Я говорю: сейчас осядешь в одном укромном местечке и на некоторое время забудешь о внешнем мире.

– Это как?

– Позвонишь на работу и договоришься об отпуске за свой счет, потом отключишь мобильный телефон и будешь сидеть тихо до тех пор, пока я не доведу до конца нашу задумку.

– Понятно. А куда мы едем?

– Сейчас увидишь.

Эдуард затих и только глядел по сторонам, пытаясь определить направление поездки…

Следом за машиной Костина ехали два автомобиля с группой Соболева. В одном из них везли захваченную Александру. Небо к этому часу потемнело. За окнами мелькали желтые уличные фонари и светящиеся окна домов частного сектора – кортеж следовал по пригороду Новорубинска.

Вскоре по одному из промелькнувших дорожных указателей Робкин понял, куда направляется дядя. Он не раз бывал в его новом доме, купленном в селе Приволжское, что раскинулся на живописном правом берегу Волги. Однако все посещения происходили днем – ночью он ехал этой дорогой впервые.

«Как это рискованно и глупо – везти дочь Броневича в свой дом!» – подумал он, но озвучивать свои опасения поостерегся. Переубедить в чем-либо упрямца Костина было невозможно.

Несколько километров, разделяющих город и село Приволжское, три машины преодолели быстро. И вот тут Эдуард понял, что целью их поездки является отнюдь не дядин дом, а нечто другое.

Доехав по центральной улочке до последней развилки, дядя повернул не вправо – к живописному волжскому берегу, а влево – к северной окраине села. Там, на самом отшибе, он остановился напротив старого покосившегося деревянного домишки.

– Приехали, – сказал он, заглушив двигатель и погасив габаритные огни автомобиля. – Вот фонарь и ключ от замка – пойди, открой ворота.

Робкин послушно выскочил из салона, включил фонарь. Отыскав на воротах ржавый висячий замок, отомкнул его и распахнул тяжелые створки ворот.

Все три авто заехали внутрь небольшого двора.

Из последнего выволокли девушку и потащили к деревянному крыльцу. Она по-прежнему сопротивлялась и пыталась закричать, но закрывавшая рот широкая мужская ладонь позволяла выдавливать лишь глухие мычащие звуки.

– Неплохо сработали, – заключил Костин, выуживая из кармана телефон.

– Все, Валера, девчонку связали и заперли в спальне, – доложил подошедший Соболев.

– Так, Саня, теперь за ней нужен постоянный присмотр.

– Троих оставлю. Через сутки буду менять.

– Почему только троих?

– Один при ней, второй готовит жрачку, третий отдыхает.

– Ладно, не мне тебя учить. Племянника на некоторое время тоже оставлю здесь – пусть помогает присматривать. Главное, чтоб она не сбежала и чтоб соседи не заподозрили неладное. Их на окраине села немного, все древние и глухие, но… лучше перестраховаться и вести себя тихо.

– Само собой.

– Все. Звоню Броневичу…

Отойдя в сторонку, он набрал нужный номер и принялся ждать, когда старый обидчик соизволит ответить…

Звонок на мобильный Владимира Николаевича поступил ровно в одиннадцать часов вечера.

– Да, – ответил он, увидев на экране незнакомый номер.

– Привет, – послышался хрипловатый, но очень знакомый мужской голос. – Узнаешь?

Немного помедлив, подполковник спросил:

– Костин, ты?

– Ха, значит, узнал?! А почему ты не удивлен?

– Зная твою натуру, я не очень-то верил в несчастный случай в акватории Черного моря.

– Да, мужик ты умный, и провести тебя сложно. Жаль, что у нас не срослось в бизнесе – могли бы грести миллиарды. Ты – грамотный специалист, отличный организатор. У меня куча связей и неординарные способности.

– Что-то я не пойму. Ты позвонил, чтобы наговорить мне комплиментов? Если помнишь, я в них никогда не нуждался.

– Нет, Володя, я побеспокоил тебя по другому поводу. По-хорошему нам с тобой договориться не удалось. Поэтому я решил действовать иначе…

Броневич насторожился. Помня о коварстве Костина, он понимал: угрожать ради красного словца тот не станет. Если позвонил и завел разговор о чем-то важном – значит, уже подготовил какую-то подлость.

И подполковник не ошибся.

– …Твоя дочь у меня, – продолжил бывший коллега с нотками торжества в голосе.

Пронеслась секунда, вторая. На третьей пришло осмысление, а на четвертой родилась ярость.