— Крайне сожалею об этом, лейтенант! — беспомощно махнула она рукой. — Полагаю, подобные разговоры Саманты являются чистым ребячеством, тем более что после исчезновения Хэнка Пол Брайан показал себя нашим настоящим другом.
— Разумеется, — вежливо кивнул я. — Он рассказал мне о своих планах расширения предпринимательской деятельности и о том, как ваш муж исчез вместе с десятью тысячами долларов. Судя по его словам, это были ваши деньги, не так ли?
Ее длинные узкие пальцы стали перебирать края широкого подола.
— Мой отец умер три года назад и оставил мне значительное состояние. Если бы не это, даже не представляю, что бы мы делали сейчас.
— Я узнал от Брайана и о том, как однажды ночью к нему на бензоколонку заявился ваш супруг. Это случилось приблизительно через три месяца после его исчезновения с деньгами. Вы не представляете, что имел в виду Хэнк, заявив, будто «они» на него охотились?
Она покачала головой:
— Понятия не имею, лейтенант. Возможно, он просто выдумал все это, чтобы вызвать у Пола сочувствие.
— Как ваш супруг зарабатывал на жизнь? Чем занимался?
— Понимаю, это звучит глупо, — она нервно улыбнулась, — но я не смогу ответить на ваш вопрос. В начале нашей совместной жизни, когда Хэнк то и дело находился в отъезде, я приставала к нему с расспросами. Он отвечал уклончиво, отшучивался, уверял, что он странствующий торговец, продающий жираф в зоопарки или же трапеции в цирки. Потом мне все это надоело, я стала настаивать, чтобы он сказал мне правду, и тут он вышел из себя. — Ее рука машинально потянулась к лицу. — У меня синяк не проходил более недели. После этого я перестала задавать ему вопросы.
— Предполагали ли вы, что что-то не в порядке, в тот день, когда он исчез с вашими десятью тысячами?
— Нет. Он отнесся к той идее с большим энтузиазмом. Ему нравился Пол, он без конца твердил мне, какое это будет великолепное вложение капитала.
— Были ли у него враги?
— Мне об этом ничего не известно. Знаю лишь, что у него был ужасный характер, что правда, то правда. Временами казалось, он ненавидит всех, в том числе и самого себя. Наш брак не относился к идеальным, особенно в последние годы. Ради Саманты я старалась сглаживать острые углы. Хэнк чаще всего бывал в отлучке, но даже если он и находился дома, то держался отчужденно. Мы с ним никуда не ходили вместе, и нашим единственным другом был Пол Брайан. Еще один момент. Хэнк сильно пил. Практически ежедневно к обеду он уже еле стоял на ногах. — Она горестно вздохнула. — Я сожалею, что он умер, но только так, как мы жалеем любого умершего человека. Год назад он поступил с нами настолько подло, что терпение мое окончательно лопнуло, и я никак не могу понять, для чего он вернулся сюда умирать. Разумеется, я не хочу сказать, будто он предполагал, что его убьют, но все же, с какой целью он возвратился?
— А что, если он очень нуждался в чьей-то поддержке и решил, что вы единственный человек, который сможет ему помочь?
— Сомневаюсь, чтобы Хэнк полагался на меня, — слегка пожала она плечами. — Хотя вообще-то это не исключено.
— Кто-нибудь еще, помимо вас и Пола Брайана, знал вашего мужа? Не было ли у него друзей в городе?
— Если и были, он держал это в тайне.
— Вы не можете припомнить ничего такого, что помогло бы нам отыскать убийцу вашего мужа?
— Ничего! — без раздумий отрезала она. — Крайне сожалею, лейтенант.
Протянув Гейл визитную карточку, я произнес традиционную фразу о том, что если ей что-то придет на ум, то пусть позвонит мне, после чего она выпустила меня из дома.
Мысли о том, каким образом Хэнк Мэгнасон ухитрился быть человеком-невидимкой даже для собственной супруги, стали меня изрядно изводить, и я, направляясь к верному «остину», решил не размышлять больше об этом деле. Коп привык оперировать фактами, подлинными или искаженными, я же пока не располагал таковыми. Конечно, я мог бы высказать целый ряд предположений, однако не желал делать этого, поскольку и подобный прием не всегда безупречен. Не придет ли такой момент, когда я прибегну к новой методике, над которой не раз размышлял? Представьте себе, вы перестаете задавать вопросы и просто говорите: «Я уже знаю правду, но хочу услышать ее от вас». Если повезет, вам все откровенно выложат, но поверю ли я?
За рулем моей машины сидела Саманта, держа руку на рычаге переключения скоростей. Когда она подняла на меня глаза, на лице у нее было горделивое выражение.
— Я — первая женщина-водитель, победившая на «Индианаполис-Пятьсот», — объяснила она.
Читать дальше