Картер Браун - Бархатная лисица

— Я ищу мистера Олбарда, — сообщил я. — Стива Олбарда.

— Да, это его дверь, — сладким голосом протянула она. — Но, может, тебе лучше исчезнуть еще до того, как я пожалуюсь ему, что ко мне пристает какой-то придурок?

— Заодно скажите ему, что этот придурок — лейтенант из службы шерифа, — предложил я ей. — Тогда, может быть, дать деру придется ему, а не мне, а?

Даже после того, как блондинка увидела мой значок, она еще долго сомневалась, пока до нее все же не дошло. По крайней мере, до такой степени, чтобы попросить меня подождать, пока она пойдет и узнает.

Я ждал, лелея в памяти образ плавно покачивающегося зада блондинки, так живо напомнившего мне рай султанского гарема.

Минуту спустя сногсшибательная женщина вернулась и раскрыла дверь чуть пошире.

— Стив сказал, чтобы вы вошли, лейтенант.

Гостиная походила на огромные джунгли, каким-то хитроумным образом скомпонованные из огромного количества толстых, длинноворсовых ковров, уютных диванчиков и чего-то вроде встроенного бара у одной из стен. Бар до того напоминал музыкальную шкатулку, что, казалось, только нажми нужную кнопку, и из него засвистит и заиграет «Дикси»и он тут же извергнет из себя десяток обнаженных танцовщиц, кружащих прямо в центре этой диковинной гостиной.

Сидящий на высоком, обитом кожей табурете тип, очевидно, должен был быть Стивом Олбардом. И пока я продирался сквозь заросли густого ворса ковров к бару, у меня хватило времени как следует разглядеть его. На расстоянии он выглядел совершенно обыкновенным: среднего роста, веса и возраста, с довольно заурядной внешностью, однако вблизи стало очевидно, что это только на первый взгляд. Ему было где-то около сорока пяти; черные волосы уже начали редеть, а темные глаза прикрывали тяжелые, припухшие веки, плотно сжатые губы образовывали вместо рта узкую щель, а на левой щеке белел едва заметный и довольно длинный вертикальный шрам. Его костюм стоил, должно быть, больше моего месячного жалованья; того же качества были и прочие атрибуты туалета, которые превосходно сочетались друг с другом.

Когда я подошел ближе, он развернулся на своем табурете и посмотрел на меня скучающим взглядом, даже не пытаясь как-то скрыть сквозящее в нем презрение. Я сразу почувствовал, что мы с ним подружимся с первой же встречи.

— Тэрри сказала, что вы — лейтенант полиции. — Он кивнул в сторону блондинки, которая развалилась на одном из диванчиков в такой позе, словно с минуты на минуту ожидала фотографа из модного журнала.

— Совершенно верно, — подтвердил я. — Лейтенант Уилер из службы шерифа.

— А что вам помешало достичь высот… ну, скажем, на каком-то деловом поприще? — насмешливо скривив губы, спросил Олбард. — Впрочем, не трудитесь отвечать, Уилер, — я и сам догадываюсь.

— Видимо, в том, что я так низко стою на социальной лестнице, виноваты мои неоправданно высокие амбиции, — скорбно покачав головой, признался я. — Всю свою жизнь я мечтал заняться торговлей мануфактурой, но когда однажды мне удалось поближе познакомиться с парнем, заправлявшим этим бизнесом, то я понял, что просто не создан для этого. Нет, конечно, я вполне мог бы наслаждаться жизнью, — разумеется, при хороших деньгах. Но мне хватило одного-единственного взгляда на мануфактурный бизнес, чтобы сразу понять — я не смог бы пасть столь низко, оставаясь при этом в ладу с собственной совестью.

Вместо этого я стал копом. Деньжата, конечно, не Бог весть какие, зато, когда я смотрюсь в зеркало, оно не трескается от отвращения.

— А вы нахал, Уилер! — холодно заметил Олбард.

— Не больше, чем вы, — радостно согласился я. — Вы не против, если мы на время оставим выпады по поводу наших профессий и перейдем к делу?

— К делу? Какому?

— Когда вы последний раз видели Вирджинию Мередит? — официальным тоном спросил я.

— Вирджинию… — Тяжелые веки Олбарда слегка вздрогнули, скрывая внезапно промелькнувшую в глазах тревогу. — А почему это так важно?

— Сначала говорите вы, потом — я. Понимаю, это довольно нудный способ общения, и существует еще множество разнообразных вариантов, которые мы с вами могли бы использовать. Однако принято считать, что выбранный мной способ — наилучший, понимаете? Своего рода приятная и вежливая прелюдия к беседе.

Ничтожную долю секунды во мне еще теплилась надежда, что Олбард отреагирует так же, как Рэдин, но такого парня было не так-то просто пронять чем-либо.

Если честно, он вообще никак не отреагировал на мое замечание, поскольку в этот момент слишком глубоко задумался о чем-то своем.