Картер Браун - Девушка, которой не было

— Я тебя знаю, Холман! — Китаянка одарила меня чувственной улыбкой. — Ты грубое животное, которое избивает девушку. Затем, когда она беспомощна, ты срываешь с нее одежду и... — Ее улыбка становилась все шире. Я смотрел на Бетти, вытаращив глаза. — Похоже, в одном мне повезло. По крайней мере, моя одежда не пострадает.

Китаянка сняла через голову свой черный свитер и бросила его на ручку кресла.

— Бетти, — промямлил я. — Не знаю, что... Она расстегнула “молнию” на лосинах. Несколько секунд спустя на ней остались белый лифчик и белые шелковые трусики. Но ненадолго. Через несколько секунд они присоединились к лосинам и свитеру, свисавшим с ручки кресла. Девушка стояла передо мной совершенно обнаженная. Она прижалась ко мне, и я подумал, что, возможно, ей просто хочется согреться. Как бы не так! Судя по всему, Бетти Уонг интересовало совсем другое.

Руки девушки обвились вокруг моей шеи, и я ощутил крепкое давление ее бедер и ляжек. Мои ладони внезапно нащупали ее маленькие груди и агрессивную твердость коралловых сосков. Чувственные губы китаянки прижались к моим, ее страсть вызвала ответную реакцию — я воспламенился.

Когда я бросил Бетти на кровать, она подняла на меня свои сапфировые глаза — они горели торжеством.

— Видишь! — Она залилась счастливым смехом. — Что я говорила?.. Скот.., зверь!

Утром, ко времени моего пробуждения, она уже ушла. Но чего же я ожидал? Завтрак в постель? Тут я понял, что готов отдать десять баксов за чашку горячего кофе, и поплелся на кухню.

Обшаривая буфеты, я обнаружил много интересного. Например, мое лицо походило на свежераздавленный перезрелый банан. Кроме того, убедился, что боль под ребрами усилилась и распространилась на еще больший участок тела. А вот кофе я не нашел, поэтому удовлетворился стаканом воды и проковылял в ванную. Душ не принес облегчения и только убедил в правильности моей ночной догадки: кровоподтек под ребрами превратился в сочный синяк. Я оделся и был почти у двери, когда ко мне снова вернулась способность размышлять.

Допустим, я красивая китайская таинственная штучка и очень хочу ею остаться. Как мне избежать неприятных вопросов этого типа Холмана? Какой самый верный способ отвлечь его? Конечно, постель! А потом он уснет, и я ускользну из квартиры, оставив все его занудные вопросы при нем.

Заглянув в платяной шкаф, я обнаружил одежду, совершенно не подходящую для стройной и хрупкой фигуры китаянки. В ящиках комода лежало белье, которое, может, и подходило для Бетти. Только я знал наверняка, что мой китайский ангел не нуждается в лифчике 38-го размера, а уж тем более в десятке таких лифчиков. Вчера меня смутила обстановка, вспомнил я, потому что она никак не вязалась с личностью Бетти Уонг. Похоже, квартира принадлежит вовсе не Бетти Уонг, а другой женщине. Даме с бюстом 38-го размера и плохим вкусом.

.Возможно, я так бы и ушел, гадая, в чьей квартире провел ночь, но в нижнем ящике комода нашлось фото.

Передо мной оказался поясной портрет девушки с лицом поразительно живым и трепетным; ее темные глаза излучали жизненную силу. Описание Роберта Джайлса идеально подходило к ней. “Фантастическая блондинка, сложенная как обнаженные модели на картинах старика Ренуара”.

Так или иначе, было почти разочарованием прочесть под фотографией написанные размашистым женским почерком слова: “Нику, и пусть экстаз длится вечно — Дикси!”

— В чем дело, мистер Холмам? — Из-за стекол очков в тяжелой черной оправе смотрели лукавые глаза. — Что с вашим лицом?

— Вчера вечером я забыл его на дороге и какой-то садист проехал по нему грузовиком, — пробурчал я. — Брюс Милфорд здесь?

— Нет. — В голосе “женщины-компьютера” послышалось злорадство.

— Тогда я подожду.

— Как хотите, мистер Холман. — Она откинулась на спинку кресла и одарила меня снисходительной улыбкой. — Но утром он вылетел в Нью-Йорк и пробудет там несколько дней. Послать за кофе?

— Вы остроумны! — Я криво улыбнулся. — И сексуальны вдобавок! Как новая коробка стирального порошка.

— Сегодня мне надо разобрать целую гору корреспонденции, — промурлыкала она.

— Хилда Джонс, — вслух прочитал я надпись на бронзовой табличке на столе. — Милочка, у вас ничем не примечательное имя, и это явно наложило отпечаток на ваш характер!

— От вас, наверное, отказалась мать? — поинтересовалась она без особого интереса.

— Сегодня среда, — сказал я, с огромным трудом сохраняя самообладание, — значит, Милфорд вернется в пятницу, правильно?