Картер Браун - Обнаженная и мертвая

— В больнице? — Нина медленно повернулась ко мне. — Душевное заболевание?

— Паранойя, но, как считал врач, не в такой сильной степени, чтобы ее изолировать. Она была убеждена, что ее телом и душой овладела ведьма.

— Бедная Диана!

— Она уехала из больницы неделю тому назад. Но сегодня утром вернулась туда. Во всяком случае — ее тело. Я еще не знаю, была ли она убита там или убийца подбросил туда труп. Когда ее нашли, девушка была совершенно голой, с резиновой маской кошки на голове. Самой противной кошки из всех, каких мне только доводилось видеть.

— Это… это ужасно! — задыхаясь, воскликнула Нина. — Она, должно быть, сошла с ума?!

— Возможно, Диана была без ума от кошек, — предположил я. — Не знаете, она любила их?

— Не знаю, никогда мне об этом не говорила. Мы выехали на середину автострады, я немного помолчал.

— Не хочу вас укорять, кошечка, но для друга вы чертовски мало осведомлены.

— Диана не любила исповедоваться, я уже это вам объясняла, — сухо отозвалась Нина. — Сама никогда не рассказывала о своей личной жизни, а я не спрашивала.

— Действительно, кошечка, вы уже это говорили. Но зато, я уверен, вам известно о личной жизни Джонни Кристала.

— Мне кажется, я уже предупреждала вас, что это не ваше дело, лейтенант! — Ее голос слегка дрожал. — И перестаньте называть меня кошечкой!

Через пять минут после этого разговора я остановил машину на горе у подъездной дорожки Нининого дома. Она открыла дверцу, спустила на землю свои очаровательные ножки и, поколебавшись, спросила:

— Лейтенант, а что заставило вас подумать, будто убитая девушка — Нина Росс?

— Диана лечилась в больнице под вашим именем, — объяснил я. — И естественно, когда там обнаружили труп, то опознали его как тело Нины Росс. Ваш адрес был в ее бумагах.

— Так вот в чем дело! — Нина подвинулась к дверце, и ее платье задралось выше колен. — Благодарю вас, лейтенант!

— Между прочим, я ждал, когда же вы решитесь задать мне этот вопрос, — остановил я ее. Она резко повернулась ко мне:

— Что вы хотите сказать?

— Помните сцену, недавно произошедшую в вашей спальне, когда ваш дружок изображал оскорбленного самца и хотел узнать, что я там делаю? — спросил ледяным голосом. — Я объявил вам, что убита Нина Росс, а вы ответили, что это недоразумение, потому что Нина Росс — это вы. Тогда был именно тот момент, когда вы должны были спросить, что заставило меня думать, будто убитая — Нина Росс. И когда я попросил вас сопровождать меня в морг, чтобы установить личность жертвы, это тоже был подходящий момент. В морге вы упустили последнюю возможность.

Мгновение Нина смотрела на меня, закусив нижнюю губу. Лоб ее был влажен.

— Вы хотите меня запутать, лейтенант? Что вы имеете в виду под этими» возможностями «?

— Хочу сказать, что только несколько секунд тому назад вы поняли, что должны задать такой вопрос, кошечка, — сухо пояснил я. — Было бы вполне естественно и логично, если бы вы спросили об этом прежде всего, но вы так не сделали. А это значит, что вам было неинтересно. Хотите я объясню почему?

— Давайте, — хрипло разрешила она.

— Вы уже были в курсе дела, курочка, вот почему вам было неинтересно.

— А вот что получается, когда полицейский старается умничать, — огрызнулась Нина, стиснув зубы. — Не приходило в голову, что такая работа вам не по плечу? Когда вместо мозгов компот, трудно что-нибудь понять. — Она с решительным видом вышла из машины, яростно хлопнула дверцей и бросила:

— До свидания, лейтенант! Когда в следующий раз пожелаете побеседовать со мной, я устрою так, чтобы вы говорили с моим адвокатом, что помешает вам меня оскорблять.

— В следующий раз, когда у нас будет свидание, красотка, постарайтесь говорить правду, — заметил я ласковым голосом, — это вам поможет.

Я посмотрел, как она поднималась по дорожке мелкими нетерпеливыми шажками. Ее круглый задик обольстительно вырисовывался под тонким шелком. Если уж иметь дело с лгуньей, то пусть хоть она будет хорошенькой.

Замок, который вырисовывался за пальмовой рощей в Парадайз-Бич, резко контрастировал с ультрасовременным домом Нины Росс на горе Пайн-Блафс. Было три часа дня, когда я вышел из машины. Ворчание в моем желудке напомнило, что мне так и не пришлось сегодня позавтракать.

Вокруг фасада замка тянулась большая веранда, половицы которой воинственно скрипели, пока я шел по ним к входной двери. Она оказалась приоткрытой. А рядом с ней, прислонившись к притолоке, стоял мужчина.