Картер Браун - Убийство в закрытом клубе

— Теперь, Пит, разложим все по порядку. Вы считаете, что Стентон лжет, когда утверждает, будто ваша сестра кололась. Она не употребляла наркотики, в противном случае ее сердце не выдержало бы. Но вы не знаете никого, кто бы подтвердил, что Ширли действительно страдала болезнью сердца.

— Да, это так, дружище, — с угрюмым видом кивнул он. — Отца я не видел с пяти лет. Он бросил семью и как в воду канул. Наша мать умерла через три месяца после того, как Ширли окончила школу, то есть десять лет назад.

— Ширли очень хотела жить, и поэтому вы считаете, что пойти на самоубийство она не могла?

Себастьян уставился на меня холодным взглядом:

— Ну и умница же вы, Холман! Я уже десять минут твержу вам об этом!

— Тогда что, по-вашему, произошло с сестрой? Он прикусил нижнюю губу, легонько поводил по ней зубами и медленно покачал головой:

— Не знаю. Теряюсь в догадках. С того самого вечера, когда это случилось. Насчет наркотиков Стентон врет — он хочет всем внушить, что именно из-за этого уволил Ширли и не его вина в том, что она спустя месяц покончила с собой. Он боится предстать этаким Джеком Потрошителем. Но пусть ему поверит кто угодно, только не я, дружище. За трагедией Ширли что-то скрывается, и первый, кто замешан в этом темном деле, — Стентон!

— Если вы его так ненавидите, то почему работаете у него?

Губы Себастьяна скривились в отвратительной усмешке.

— Этот жирный червяк испугался, что в один прекрасный день я приду и вышибу из него мозги, — презрительно бросил он. — Поэтому, чтобы спокойно спать по ночам, Стентон придумал, как умилостивить меня: пригласил на три недели поработать в его клубе. И надо сказать, за очень хорошие деньги! Наверно, рассчитывал, что мы станем с ним закадычными друзьями. Я предупредил своего агента, что менее чем за полторы тысячи долларов в неделю мы не согласны. А это — огромная сумма! Так Стентон принял наши условия и даже не пикнул! — Себастьян слегка откинулся назад, и его глаза радостно заблестели. — Во время первого выступления, как только мы закончили исполнять мелодию, он, широко улыбаясь, подошел ко мне и выразил свое восхищение. Этот притвора заявил, что безмерно счастлив иметь в своем клубе такого музыканта, как я. В свою очередь я тоже расшаркался и сказал, что рад возможности чаше общаться с ним. Слова мои звучали достаточно вежливо, а пока я их произносил, мы не мигая смотрели друг другу в глаза. После этого я в клубе его уже не видел!

— Это все, или вам есть еще что рассказать мне?

— Есть. Правда, моя информация может показаться и не очень важной, — медленно произнес он. — У Ширли есть подруга, и подруга близкая, молоденькая девушка по имени Джинни Коупек. На следующий день после смерти сестры я кинулся разыскивать ее в надежде хоть что-то у нее выведать — Ширли могла с ней встречаться накануне гибели. Потратив уйму времени, я так и не нашел ее — Джинни словно растворилась. Только через три дня я увиделся с ней, попытался ее расспросить о сестре, но очень скоро понял, что зря трачу энергию, поскольку та упорно твердила, что она с Ширли давно не встречалась и ничего о ней не знает. Чувствовалось, что девчонка чего-то боится. Возможно, она и в курсе, но некто, опередивший меня, пригрозил ей и заставил ее молчать. Как вы думаете?

— Не знаю, — безразличным тоном ответил я. — Вами, дружище, движет непоколебимая уверенность в сестре. Ничего явного против Стентона у вас нет — только плоды вашего воспаленного воображения.

— Нет уж, увольте! — взревел он., — А его ложь, когда он утверждал, что застал Ширли со шприцем? Я же говорил вам, что ее сердце не выдержало бы и одной дозы наркотика!

— Да, вы рассказали мне, что у вашей сестры болело сердце, — холодно заметил я. — Но нет врача, который бы это подтвердил. Кстати, а с чего вы взяли, что ее больное сердце не выдержало бы наркотика? Это что, мнение квалифицированного специалиста или ваше собственное, Пит? А вдруг она и в самом деле была наркоманкой? Полагаете, она стала бы делиться с любимым старшим братом таким потаенным секретом, как пристрастие к наркотику?

Произнося эти слова, я видел, как темнело его лицо, а глаза наливались злобой.

— Слушаю вас, дружище, — произнес он низким голосом, — а перед глазами у меня стоит эта жирная мразь, от одного вида которого меня тянет блевать!

Пит Себастьян с опущенной головой выскочил из кабинки бара и, ссутулив свои могучие плечи, бросился к выходу. Мрачноватого вида тип, далеко не хилого телосложения, оказался на его пути, но посторониться не поспешил. Трубач на ходу задел его плечом, и тот завалился на пол. Готов биться об заклад, что выбежавший на улицу Пит этого даже не заметил.