Валентин Егоров - Предатели долго не живут. Книга первая

Подобные мысли медленно и лениво ворошились в моей голове. Я уже давно вернулся в город, в свои меблированные апартаменты на Сосновой улице. Свой Ягуарчик я сразу же припарковал на самом нижнем, пятом, этаже подземного этажа. Лифтом прямо с этого этажа гаража поднялся на третий этаж здания, ключом открыл двери номера 3Е и некоторое время бестолку послонялся по своей квартирке. Пока еще было не совсем поздно, где-то около восьми часов вечера, хотя на улице уже стемнело. Ложиться спать в такую рань было бы попросту глупо, но мне совершенно нечем было заняться, да и спать мне почему-то не хотелось.

Это же свое бестолковое хождение-метание по квартире мне реально начало действовать на нервы. В который раз я подошел к панорамному окну, американцы очень любят такие окна высотой – от потолка до пола, шириной до стен. За окном увидел пересечение Сосновой улицы с улицей Декслер. Пока я стоял и смотрел в окно, то по улице проехали всего лишь два автомобиля, и я так и не увидел ни одного пешехода. Черт меня подери, куда меня черти занесли, хотя Сиэтл, конечно, – это вам не Нью-Йорк с Манхэттеном, он все же был большим приморским городом с полумиллионным населением.

Не отворачиваясь от окна, я задом немного попятился назад, чтобы плюхнуться в объятия дивана, стоявшего от окна всего лишь в трех шагах. На этом диване было очень комфортно сидеть и любоваться городскими пейзажами и видами, но только не сегодня. Этот патрульный мотоциклист без галстука бабочки все же здорово испортил мне настроение. Во-первых, я так и не попробовал этих Ричлендских знаменитых омлетов, внутрь которых набивают всякую вкуснятину, от которой пальчики оближешь! Ну, и во-вторых, из-за отложенной встречи мое устройство на работу в этом городе тоже отложилась на две недели!

Тот человек, с которым я должен был бы сегодня утром встретиться, собирался мне передать рекомендательное письмо, а также дать номер телефона и имя человека, у которого для меня имелась хорошо оплачиваемая работа. Понимаете, мне была нужна такая работа, на которой я мог бы не так уж часто появляться, но иметь отличный заработок. В данный момент, сидя на диване и уставившись в вечернюю темноту за окном, мне очень захотелось хорошенько от души матюгнуться, выпить сто грамм без закуски и закурить родной «Явы»! Ведь местное «Мальборо» – это настоящее дерьмо на палочке. Дурацкое желание закурить тут же мне напомнило о том, что, находясь в этой стране, мне самым строжайшим образом запрещено даже думать на родном языке, а тем более ругаться на родном языке или курить родную «Яву»!

Внутри меня начало разгораться слепое бешенство, жаль, что в этом города мне пока было не с кем подраться! Я еще не оброс знакомствами с мужиками, о морды которых можно было бы почесать свои кулаки. В данной обстановке мне ничего не оставалось, как подняться на ноги и подойти к ледяному ящику, в этой стране ледяными ящиками назывались наши холодильник. Таким образом, я приоткрыл дверцу этого ледяного ящика и увидел, что в нем ничего нет, кроме моей любимый бутылки водки «Столичной». Но черт меня подери, эта бутылка была наполовину опустошена и, кстати, не мной! Вы знаете, в тот момент я проявил настоящий героизм, ледяной ящик оставил в покое и не стал его громить кулаками и ногами пинать! До меня дошло понимание значения слова «харассмент», которое дважды мне бросила в лицо та черномазая девчонка, которая по субботам занимается уборкой моих меблированных апартаментов.

Достав холодненькую бутылку из холодильника, я пару раз пальцами измерил количество оставшейся в ней лечебной жидкости. Дороговато эта черномазенькая зараза взяла всего лишь за то, что два раза я ее хлопнул по попке! В этот момент в мою голову пришла довольно-таки подлая мыслишка, сколько же она возьмет за … Ведь, мне пока еще ни разу, ни девчонкам, ни женщинам не приходилось платить за любовь, она у меня с ними всегда была обоюдной! Продолжая размышлять о местных расценках за любовь, я правой рукой машинально начал взбалтывать и раскручивать жидкость внутри водочной бутылка, собираясь ее опустошить за один глоток! В тот момент, когда горлышко «Столичной» коснулось моих губ, я снова вдруг вспомнил, что и водку мне здесь тоже строго-настрого пить запрещено. Наставник Фомич мне частенько говорил, своим кулаком касаясь моих разбитых в кровь губ:

– Я ж тебе, балбес, сколько раз говорил, или ты пьешь водку, или дерешься! В нашей профессии нельзя совмещать и то, и другое вместе! Вот и сейчас из-за своей пьянки ты никак не можешь вспомнит, где, с кем и по какой причине ты подрался! А кто ж за тебя рапорт-отчет писать будет о возникших непредвиденных обстоятельствах при проведении вербовки очередного агента?!