Сергей Глазков - Кинодетективы 4

Щукин, нервничая, ходит от стены к стене.

– Сообщить в Москву. Попросить, чтобы прислали следователя, прокурора. Собаку, в крайнем случае.

– Москва сразу остановит работу, – говорит Смолин, – и начнёт разбираться, что да как. Сколько это продлиться?

Профессор Щукин на мгновение задумывается, а потом тяжело вздыхает:

– Долго.

– Вот.

– Что ты предлагаешь?

– Не знаю.

Мамутов и Щукин тоже усаживаются за стол.

– Тогда нужно организовать ночные дежурства, – предлагает Мамутов.

– Кто будет дежурить? – Спрашивает Смолин.

– Мы. Больше некому.

– Сегодня – я. – Поднимает руку Щукин, – Тебе завтра за рулём по району мотаться, а Жанару – целый день на вышке торчать.

– Договорились, – кивает Мамутов.

– И никому ни слова, – просит Смолин.

– Ты кого-нибудь подозреваешь? – Робко интересуется Мамутов.

Смолин вертит головой:

– Мне некогда было об этом думать.

– Это мог сделать любой, – шепотом произносит Щукин, – Даже женщина.

Смолин вздыхает:

– Скверно всех подозревать. Очень скверно.

Щукин прячется за кухней, и оттуда наблюдает за территорией станции. С этого места она просматривается вся, а его в темноте не видно. В один момент за спиной Щукин слышит шум и поворачивается, но ничего не видит и не слышит. Он снова принимается за наблюдение.

Февральская снимает фартук и белый халат. Вешает их в шкафчик для одежды, напевая прилипчивый мотивчик народной песни, повторяя одну фразу снова и снова.

– Уморилась, уморилась, уморилася.

Знамо дело, уморилась, уморилася.

Затем берет мусор и выходит наружу из кухни.

Щукин слышит за спиной шум, поворачивается. Но ничего увидеть не успевает. Сверху его накрывает черная тень, сбивает с ног и скрывается в темноте. Щукин лежит на земле с окровавленной головой.

Февральская направляется за кухню к бачку с отходами, чтобы выбросить мусор. Открывает крышку и переворачивает ведро. Слышит стон, пугливо оглядывается. Стон повторяется. Она бросается к ближайшему вагончику и стучит в окно. Окно открывается. Из него выглядывает Валиханов. Он удивленно смотрит на Февральскую.

– Надя, что случилось? На тебе лица нет.

Февральская, волнуясь, показывает рукой в сторону мусорки.

– Дамир, там кто-то стонет.

– Где?

– Там.

– Ты уверена?

– Да.

– Подожди, я сейчас выйду.

Валиханов исчезает в комнате и через минуту выходит на улицу с фонариком в руках.

– Показывай.

Он включает фонарик и направляется к мусорному бачку. Февральская двигается за ним, то и дело, выглядывая из-за спины. Подойдя к мусорке, Валиханов смотрит по сторонам.

– Откуда ты слышала стон?

Февральская показывает в сторону кухни.

– Оттуда.

Валиханов, освещая себе дорогу фонариком, идет к кухне. В луч света попадает лежащее на земле тело. На голове зияет кровавая рана. Валиханов бросается к нему, переворачивает. Это – Щукин.

– О, Господи. Убили?

Щукин стонет.

– Нет. Живой. Держи.

Валиханов отдает фонарик Февральской. Сам взваливает на себя Щукина и тащит его в медсанчасть. Февральская бежит впереди. Подбежав к медсанчасти, Февральская стучит в окно.

– Оля! Оля! Скорее открывай.

На пороге появляется Яремич.

– Что там?

Яремич видит окровавленного Щукина.

– Да что за напасть такая! Ещё один. Заносите.

Яремич распахивает дверь. Валиханов вносит Щукина в помещение. Февральская входит вместе с ними.

Валиханов укладывает Щукина на кушетку.

– Что произошло, Надя? – Спрашивает Яремич.

– Я мусор высыпаю, а он стонет, – рассказывает Февральская, – Сама подойти боюсь, потому позвала Дамира. Вместе с ним его и нашли.

– Спасибо, Дамир. Дальше я сама управлюсь. А вы расскажите Смолину о том, что произошло.

– Хорошо, – кивает Валиханов.

– Идите.

Валиханов и Февральская выходят. Яремич обрабатывает рану раствором перекиси. Щукин снова стонет, но не приходит в себя.

Смолин и Яремич выходят из медсанчасти.

– Оля, долго он пробудет без сознания? – Спрашивает Борис.

– Не знаю. Боря, что происходит? – Отвечает Ольга.

– Кто-то пытается сорвать работу экспедиции.

– Значит, это правда?

– Что?

– Я думала, что мне показалось. Электростанция, вода, теперь Щукин… Боря, об этом нужно сказать людям. Доложить в Москву.

– Я так не считаю. Поисками этой сволочи займусь лично, но только после того, как найдем газ.