Павел Павезло - Селфи с монстром

Сейчас, описывая тогдашние события, я снова испытываю пробирающие до мурашек чувства омерзения и отвращения. Всё вокруг него, было залито кровью жертвы. Потроха, свисали со стола и лежали у основания. На столешнице находился труп Медведа, а точнее сказать его разрубленные части. Орудие убийства тут же – большой топор мясника, перепачканный кровью, торчал между кусков плоти. Руки, ступни, гениталии, были аккуратно уложены в единую груду, а в воздухе витал запах крови. Разогнав ворон, вестников смерти, я подошёл ближе. Полицейский остался поодаль со стариком, которого тошнило. Голова Медведа с открытыми глазами, один из которых уже выклевали птицы, и гримасой предсмертного ужаса, по которой, собственно, и можно было понять, что все эти небрежно обрубленные части принадлежали ему, водрузилась поверх. Всё ровным счетом, как и на снимке, значит их больше никто не трогал. Я сплюнул подступающие к гортани тошнотные слюни, даже в морге я не видел подобного, и любой патологоанатом, уверен, увидев это, ужаснулся бы. Не в силах больше смотреть, я отошёл прочь.

Славик, всё это время ругающийся матом, но стойко наблюдавший картину из преисподней, последовал моему примеру.

– Слав, сфоткай это, – обратился я к напарнику. Тот молча кивнул, и нехотя потянулся за смартфоном.

Я тоже достал телефон и трясущимися пальцами набрал номер начальника участка. Отмечу ещё раз, что подобного я не только не встречал в работе, но и никогда в жизни даже не слышал. Сам Данте отдыхал со своим описанием кругов Ада.

– Ало, да Тём, Юля мне показала снимок, это жесть конечно, как там у вас? – раздалось на другом конце.

– Паш, мы на месте преступления, не знаю, как описать этот ужас, – кажется уже по моему голосу он всё понял, и даже через трубку ему передалось моё состояние. – Это пиздец… Давай сюда следователя и отпечатки, – коротко проговорил я.

Несмотря на тревогу, опыт полицейской работы преобладал в нём.

– Как ситуация, есть ли угроза какая? Саня уже вызвал ещё наряд.

– На первый взгляд тут всё глухо, только этот ужас. Мы задержали смотрителя и его сына, но они похоже ни сном, ни духом.

– Понял, – он взял небольшую паузу словно готовясь сказать что-то важное, – мне уже министр звонил, а тому похоже губернатор, короче говоря Римский постучался дружку.

– Ии? – поторопил я.

– И то, что дело теперь на особом контроле, возможно к вам его легионеры приедут, – Паша имел в виду охранные структуры легализованной ОПГ Римского.

– Час от часу не легче, тут вообще не до них!

– Всё понимаю, я всполошил местный участок с райцентра, они побыстрее приедут.

– Хорошо, проследи чтобы никаких смишников! – предостерёг я.

– А вот это уже будет сложнее, – многозначительно ответил он. Я хотел было снова поторопить того, но не успел.

– Понимаешь в чём дело-то, снимок этот с Инстаграма удалили, но вот люди подхватили его… Короче говоря он уже гуляет по интернету, СМИ трещат заголовками! Новую войну криминальную пророчат! Я не хотел говорить то, министр орал на меня пол часа, в общем у нас ситуация не лучше вашей. По любому к вам уже едет армия журналюг.

– Чёрт, я этого и боялся! – воскликнул я. Терпеть не могу всех этих проныр, которым до человеческой жизни нет вообще никакого дела, словно объектив фотоаппарата или камеры притупляет всё человеческое.

– Паш, ради Бога, давайте быстрее! – выдохнув, попросил я.

– Само собой, держитесь, скоро будем, – и он положил трубку.

Я хотел убрать телефон и как следует выругаться, но следом раздался звонок. Похоже Паша хотел что-то уточнить, но звонила супруга.

– Павлуш, привет, – весело раздалось в телефоне, её слова вырвали из мрака. Словно ангел звонил прямиком в ад. – Ты скоро будешь родной? Мы тут вкусняшку твою любимую приготовили с дочей!

– Солнце, – так я её нежно называл между собой, – тут жесть, убийство одно тяжёлое, возможно по моей части… Я в области, на месте преступления, буду поздно… Опасности нету, я не один.

Моё состояние передалось и ей. Любимая, как никто другой чувствовала меня, и не зная о происходящем и не видя этого ужаса, она прониклась моими ощущениями.

– Хорошо, – понимающе произнесла она, – только прошу, будь на связи, мы тебя любим!

– Хорошо родные, и я вас люблю, давай до связи, – я положил трубку.

– Короче беда, – громко произнёс я, когда наконец-то убрал телефон в карман, – уже вся Россия знает об этом! – Я кивнул в сторону стола с останками. Меня слышали и Слава с полицейским, и старик.