Владимир Ераносян - Медиакиллер

*Биг-бен – официально: Clock Tower. 97-ми метровая часовая башня, знаменитая своим 13,5-тонным колоколом. Входит в архитектурный ансамбль здания Парламента. В период работы парламента с наступлением сумерек на башне включают прожектор.

Глава 9. По стопам Фауста разными тропами

Я ожидал Лорда на модной веранде клуба «Сохо румз», восстающего из пепла всякий раз наперекор периодическим рейдам Госнаркоконтроля и потугам старой гвардии «промоутеров-погорельцев» возродить былую славу сгоревшего «Дягилева» на площадке утонувшего «Форбса». Можно ли реанимировать труп искусственным дыханием, даже если во время вдохов и манипуляций с грудной клеткой приговаривать: «Мы семья…»?

Из динамиков звучал фул-фэшн-хаус от ди-джея Джэфа, последнего из Могикан R&B-культуры Москвы, который став респектабельным промоутером «Сохо» попрощался с рэпом навсегда.

Здесь еще находились люди, кто воспринимал меня как звезду, норовил подсадить к себе за депозитный столик стоимостью в пять тысяч евро и угостить чем-нибудь. Как мне все это надоело, однако мне было четко сказано дожидаться Лорда здесь, на Саввинской набережной, в клубе с двойным фэйс-контролем и кучей как прооперированных старлеток, так и молоденьких студенток «frеsh look»*, которым все равно было далеко до Евы Мендес, а значит, до меня…

*frеsh look – свежий взгляд (англ.) . Лицо без косметики, минимальный «мэйк ап». Стиль, вошедший в моду как отражение естественной красоты и натуральной молодости.

Нервы влили в меня двести грамм коньяка за счет какого-то олигарха-лайт, обнявшего меня при встрече. Должно быть, мы где-то пересекались. Во всяком случае, он напоминал мне про какую-то Таню из «Эгоиста Голд», которая теперь с ним. Стало быть, раньше она могла быть со мной. Моя догадка не подтвердилась даже, когда мне представили Таню, но я выпил еще пятьдесят за ее здоровье.

На сцене «Сохо» чествовали наших олимпийцев, которым спортивное руководство позволило расслабиться и выпить по бокалу шампанского в самом модном ночном клубе сразу после ужина с президентом. Ведущая Марика заголосила хвалебные оды в адрес российских синхронисток, две африканки нигерийского происхождения, урожденные в Твери сестры Дарья и Агнета Ойеволле устроили на сцене боксерский поединок, а девочки –гоу-гоу, довольно посредственные, если не брать в расчет мулаток Ойеволле, вполне сносно, но не очень синхронно исполнили танец с обручами.

Все тот же полуолигарх представил меня знаменитому борцу-вольнику Хасану Бароеву. Моя ладонь утонула в его рукопожатии, и я прочитал в глазах именитого спортсмена растерянность, рожденную скромностью и аскетизмом самоотверженных тренировок. Хасан был чужим на этом празднике жизни и, возможно, таджика из Осетии никогда не пустили бы в этот пафосный клуб, не прославь он Россию в Китае. Не пустили бы его и в мини-Дягилев «Famous», в «Пачу», даже в «Рай», не прошел бы он и в цех для расфасовки «белого чуда», функционирующий под псевдонимом «Крыша мира», хоть все и догадывались, что крышей у этого мира может быть только Госнаркоконтроль. Не попал бы он и в «Калину-бар», не приди он туда в сопровождении знающих его и известных в тусовке людей. На татами он был хозяином, здесь он был случайным гостем. Сегодня он, ставший героем дня в Пекине, был героем ночи в Москве, ведь на очередном состязании он опять всех поборол. Главное, вовремя сняться с крючка, наживкой для которого служит тщеславие. Я смотрел на Хасана, видел его глаза. Он справится. Этих парней, чемпионов, не проведешь на мякине. Они не прельстятся на обманчивый звук медных труб, ведь их победа заслужена кропотливым трудом. Так что лучше мне подумать о себе…

Диско-хаус и R&B неожиданно сменились гимном России и по команде Марики вверх подняли два российских триколора. Я встал и пропел слова советского гимна. Только их я помнил. Наши синхронистки, из которых одна была просто обворожительна, знали слова российского гимна наизусть. Лазерное шоу и видео-коллаж о тех видах спорта, где мы стали лучшими, был навеян окончательно возродившимся при «дуумвирате» патриотизмом. Я искал глазами трехкратного героя-чеченца Бувайсара Сайтиева, который в свои тридцать три положил на лопатки самых сильных «вольников» мира, но не нашел его. Ну, конечно, чего здесь делать истинному борцу, избравшему своим главным оружием выдержку и мудрость. Этих качеств так не хватало мне, может, поэтому я думал о Чемпионах, об истинных борцах, которые, побеждая, всегда оставались самими собой.