Сергей Михайлов - Кровавый сентябрь

С другой стороны, срываться с места, вот так, с бухты-барахты, и лететь невесть куда было не в моих правилах. Я вообще был тяжёл на подъём, каждый свой шаг привык как следует обдумывать, взвешивать, а уж потом принимать решение.

Однако предложение Кесслера ломало мой привычный жизненный ритм. И я не знал, хорошо это или плохо.

– Давай спросим у Васьки, – предложил я. – Как он решит, так и будет.

Вера мягко улыбнулась и не без ехидства заметила:

– Ответ, достойный настоящего мужчины. Главное – переложить ответственность за принятие решения на другие плечи. Особенно, когда это плечи маленького мальчика.

Я пропустил её колкость мимо ушей. Тем более, что она, в сущности, была права.

Мы кликнули Василька. Он не заставил себя долго ждать. Когда мой сын вошёл на кухню, где мы обычно решали наиболее важные семейные вопросы, я с удовольствием отметил, как он вырос за последнее время. Ещё год назад он был крохотным пострельцом, сутками напролёт носившимся по двору с такими же, как он, балбесами-одногодками – и вдруг он повзрослел, превратился в долговязого подростка, ещё не знающего, как управляться с этими длинными конечностями, неуклюже торчащими из штанин и рукавов, как быть с басовыми нотками, ненароком прорывающимися в уже ломающемся голосе. Он изменился не только внешне. Василёк посерьёзнел, стал рассудительным, в глазах засветился природный ум и интерес к недетским вопросам. Словом, мой сын становился мужчиной. Честно говоря, я едва успевал за этими спонтанными процессами.

Василёк был у меня от первого брака. С Верой мы расписались чуть больше года назад (пятнадцатого июля, если быть точным – в самой середине лета), и в первое время нашей совместной жизни я с трепетом наблюдал, как складываются отношения между моей верной боевой подругой и моим единственным сыном. Опасения были небеспочвенны: новая мама, вытесняющая в сознании ребёнка образ родной матери, всегда вызывает у него настороженность, если не вражду. Особенно, если родная мать чётко запечатлелась в памяти малыша. Дети консервативны в своих привязанностях. Моя первая жена оставила нас, когда Васильку было только полгода – вряд ли он помнил её. Возможно, это сыграло свою роль, но, думаю, всё дело в Вере. Она вошла в нашу жизнь легко, естественно, не пыталась играть роль заботливой матери. Она всегда оставалась сама собой. Уверен, это и стало решающим фактором в их сближении. Они как-то сразу поладили между собой. Дети ведь очень тонко чувствуют фальшь.

Васька внимательно выслушал наше предложение.

– Я не могу пропускать школу, – сказал он, хотя и без особой уверенности.

Было ясно, что он очень хочет поехать, но чувство долга взяло у этого пацана верх над желанием. Я переглянулся с Верой и понял, что от неё тоже не ускользнул этот нюанс в его ответе. Вернее, в интонации, с которой он был произнесён.

– Со школой мы вопрос уладим, – сказал я, уже решив про себя, что поездка состоится.

Вера с пониманием улыбнулась мне.

– Ну если так… – отвёл глаза в сторону сын. – А когда едем?

– Да хоть завтра, – ответил я, подмигнув Вере.

Васька весь засиял от радости.

– У, круто! – вырвалось у него. – Я побежал собирать вещи!

Понятие о долге в миг отошло для него на задний план. Что ж, пацан есть пацан, я в его годы тоже не очень-то стремился в школу. Тем более, батя берёт всю ответственность на себя.

Уладив все необходимые формальности (со школой, с Вериной работой, с покупкой билетов), вечером следующего дня мы отбыли в Питер. А наутро уже были в северной столице. В городе задерживаться не стали, оставив экскурсию по «колыбели революции» на обратную дорогу. Сели в электричку и целых три часа тряслись в душном вагоне по железнодорожной ветке местного значения. До Тихвина добрались только в пять пополудни.

Здесь нас уже ждали – звонок в отель накануне отъезда из Москвы сыграл свою роль. Едва мы вышли на привокзальную площадь, нагруженные багажом и туристическими принадлежностями, как к нам подкатила бежевая «десятка» и мягко затормозила. Из неё выбрался крепко сбитый мужичёк лет сорока и скупым жестом пригласил в машину:

– Прошу.

Я не стал допытываться, каким образом он сумел нас идентифицировать. Скорее всего, по моему фото, которое переслали сюда из Москвы. В этом не было ничего предосудительного, напротив, только свидетельствовало о высоком уровне сервиса: проверка наших документов или выяснение наших личностей путём игры в вопросы и ответы выглядели бы слишком топорно. Как-никак, они имеют дело не с простыми смертными, а с VIP-персонами! Это вам не хухры-мухры.