Алексей Наст - Загляни в своё сердце

«Готовится в долгий путь», – усмехнулся про себя Семён. Интересно, как бы он сам жил, если бы так же медленно умирал, пожираемый болезнью? Глядя на Гошу нельзя было сказать, что он паниковал, пить вот стал больше, а так держался молодцом.

Вскоре приехал генерал-майор Гудков, начальник местного гарнизона, куда входили: бригада связи, полк ПВО, пара сапёрных и несколько отдельных танковых батальонов. У него было много прихвостней, но полковник Харитонов – комендант города, тот постоянно отдыхал с ним. Казалось со стороны, что Гудков ставил его выше многих старших командиров и держался накоротке.

Несмотря на заявление поставить Семёна в ворота к генералу, хозяин оставил его играть с собой, к Гудкову отправил Кухаркина и Гошу, а полковника забрал себе. Как не старались они, как не горячился Петр Сергеевич, генеральская шайка снова была на высоте.

–-Да я с вами не хочу играть! – с наигранной обидой воскликнул Петр Сергеевич, когда счёт стал шесть-два в пользу генерала.

–-Давайте в волейбол, – предложил Гоша.

–-Точно, – согласился главный. – Вот в этом мы вас нагреем.

Семён играл в волейбол отвратительно, поэтому отказался, ушёл в комнату, валялся остаток дня, смотрел телевизор по кабельному вещанию – документальные фильмы о голливуде, о русских звёздах хоккея в НХЛ. Можно было поиграть на компьютере в какую-нибудь стрелялку или стратегию, но Семён не питал слабости к виртуальным забавам.

Вечером пошли в баню. Хозяин с Гошей и Пироговым остались играть в биллиард, а генерал с полковников, Семён и приехавший начфин Курков решили попариться, а потом голыми искупаться в озере. Взяли с собой водки, коньяку, фруктов, ледяное бутылочное пиво.

Генерал лежал на верхнем полке, в облаках пара. Нестерпимый жар обжигал кожу, проникал в горло, легкие. Семён хлестал его дубовым веником, вытирал с лица катившийся градом пот, ноги чесались. Было хорошо. Сзади его обдал холодной водой Харитонов. Семён вскрикнул. Генерал радостно рассмеялся. Курков отсиживался на нижнем полке, похлопывал себя по телу ладонями, посмеивался.

–-Завтра с утра все на охоту. Ты, Семён, с хозяином будешь на номере, мы с Пашкой, – кивнул на полковника. – На подстраховке. В лесничестве уже всё приготовлено, ждут. Ох, как мы охотились в степи на волков с вертолёта… Хозяина звал, не хочет лететь. Говорит, с воздуха – не настоящая охота. А-а, не понимает он в этом ничего…

–-Летом охотились? – спросил снизу Курков.

–-Зимой. А раз в пургу попали. Да, – генерал сел, шумно вздохнул. Харитонов окатил его водой. Семён лег на место генерала, закрыл глаза и тут же почувствовал, как хлестко обожгла кожу листва веника – Гудков стал парить с потягом.

Минут пять в парной царила тишина.

–-Павел, на, похлещи Семёна, руки устали.

Генерал медленно, неуклюже спустился с полок на пол, достал из ведра с холодной водой бутылку пива, открыл её зубами, стал жадно пить, блаженно отдуваясь. Полковник, с таким же потягом, продолжил мучить Семёна.

Гудков поставил недопитую бутылку обратно в ведро, потянулся.

–-Искупаемся?

Дверь открыли, полыхнуло прохладой и свежестью. С гортанными криками и смехом помчались по траве к воде. В темноте сверкали белые ягодицы.

Семён рухнул в воду, поплыл. Блаженство.

Так бы жить, без забот и проблем, радоваться бытию.

Только так не будет…

* * * * *

После прямого и откровенного объяснения с Семёном, Катя словно взорвалась изнутри, поняв, что заинтересовалась этим странным мужчиной по-настоящему. И чем больше она размышляла над неожиданно нагрянувшим чувством, тем сильнее погружалась в него. Но это ещё была не любовь. Это была какая-то неосмысленная тяга,

стремление видеть его, говорить с ним, обладать им физически – жадно, страстно, похотливо, изливая накопившуюся в себе за долгие недели нервного напряжения, неуверенность и страх перед, пришедшим к ней новым положением разведенной женщины.

Панин первым заметил в ней перемену.

–-Катя, ты стала другой.

–-В чём я изменилась? – Катя с тоской отодвинула скоросшиватель с материалами очередного уголовного дела, улыбнулась Панину усталой покорной улыбкой.

–-Огонек в тебе погас, Катюша, – Панин нагло уселся на её стол и стал качать ногой.

Катя секунду следила за его ногой в итальянском лаковом ботинке, потом пожала плечами.

–-Какой может быть огонек, Петя? У меня пауза в жизни.

–-А раньше говорила – личная жизнь кончается у стен управления.