Марина Серова - Опасный спорт

Вел он себя достаточно нервно, но это можно было списать на волнение за свою команду, ребят, которых он тренировал. Но все же мне показалось, что Глухалов чересчур переживает по какому-то поводу, и это не игра. Он выглядел слишком дерганым, даже для тренера на матче. К тому же далеко не все время наблюдал за игрой – периодически пытался незаметно отсканировать взглядом трибуны, словно кого-то выискивает.

Это любопытно.

Один из футболистов «Сапсана» перехватил мяч и вел его к воротам противника вполне успешно. Толпа на трибунах разразилась криками.

Мне показалось, что я ненадолго оглохла. Ну или почти – в общем, слух пострадал.

Через секунду я услышала, как кто-то возле меня настойчиво окликает кого-то.

Обернулась и встретилась с ним глазами.

– Девушка, что столь прекрасное создание забыло тут и почему вообще выступает в роли охранника?

Я опешила. На меня смотрел высокий молодой мужчина в идеально скроенном костюме с иголочки и выглаженной белой рубашке. Его голубые глаза походили на кусочки неба на лице, а улыбка казалась приятной.

Я опешила еще раз, теперь от собственной реакции на этого деятеля – может, Мила права, и надо бы подумать… ну, если не о семейной жизни, то хоть о мимолетном романе – но все же нашлась с ответом:

– Что я еще могу здесь делать? Выполняю свою работу.

Не удержалась от улыбки. Надеюсь, хоть не покраснела по самые уши.

Вот блин! Только голубоглазых отвлекающих факторов мне и не хватало.

Незнакомец подошел ближе и как-то церемонно, как в кино, поклонился.

– Позвольте представиться. Меня зовут Иван Лукьянов.

Я замялась, знакомства здесь мне были не особо нужны, но послать его – значит навлечь подозрения. По крайней мере, в глазах этого деятеля. По нему же видно – идеал, само совершенство. По крайней мере, мужик в этом убежден. А значит, дама, не отвечающая взаимностью, – раздражитель посерьезнее красного плаща для быка на корриде. Какая-то охранница – и не желает знакомиться…

В общем, рисковать нельзя. Значит, придется знакомиться.

Все эти мысли стремительным потоком пронеслись в моем сознании – вбитая намертво привычка, когда занимаюсь делом, анализирую информацию и принимаю решение максимально быстро, – и я коротко ответила:

– Женя. – И добавила с усмешкой: – У меня тут работа, не до пустой болтовни.

Иван еще более широко улыбнулся.

– Могу ли я попросить вас, Женя, дать мне номер вашего мобильного?

На поле началась какая-то суета, причем пока только среди игроков, судьи мешкали.

Меня это напрягало. Махнув рукой на благоразумие, я раздраженно откликнулась:

– Не даю свой номер незнакомцам.

Он снова обворожительно улыбнулся.

– Так мы вроде познакомились.

Раздражение мое росло.

– Послушайте, Иван, мне и вправду сейчас не до этого.

Глухалов мерил стадион длинными нервными шагами, но Иван Лукьянов не отступал:

– Я все же настаиваю.

– Кто вы вообще такой и что здесь делаете? – буркнула я возмущенно.

– Я журналист, освещаю происходящее на сегодняшнем матче.

Я удивилась, ведь Максим не предупреждал ни о каких СМИ сегодня на матче. Особенно о присутствии таких симпатичных наглых журналистов. Матч вполне себе проходной. С чего бы здесь прессе появиться?

– Ну что, Женя?

Он был невыносим. Скорее, чтобы отвязаться, чем по какой-либо другой причине, я предложила:

– Давайте свой телефон.

Он замешкался.

– Я бы хотел позвонить вам сам.

– Да к черту мне ваш номер, дайте мобильник, – я почти кричала, толпа бушевала.

Лукьянов протянул мне свой смартфон.

Я быстро набрала свой номер и забила новый контакт «Женя при исполнении». Невольно улыбнулась.

Отдала телефон. Он кивнул.

– Обязательно ждите звонка, когда эта вакханалия закончится.

И он прямиком пошел к Глухалову.

Я напряглась в ту же секунду, но, кажется, он задавал не в меру раздраженному тренеру свои корреспондентские вопросы.

Валера ехидно посматривал в мою сторону. Все было спокойно.

Тут тренер отмахнулся от журналиста, и тот быстро ретировался.

У меня неожиданно появилось тревожное предчувствие. Иногда такое бывает, и всякий раз, к сожалению, оно оправдывается.

Я постаралась внутренне собраться, никогда не знаешь, что может произойти в самой, казалось бы, безопасной ситуации. А тут о безопасности не может быть и речи – вокруг огромное количество людей, предугадать, что вот-вот произойдет, невозможно.