Ричард Пратер - Рукопись Чейма

– Правда не хотите?

– Правда.

Она вздохнула и слегка поерзала подо мной. Еще раз вздохнула и снова поерзала. И вдруг улыбнулась. Хитрой, вызывающе самодовольной улыбкой женщины, извечной улыбкой победного поражения, триумфальной капитуляции.

– Черта с два не хотите!

– Не хочу.

– Что же тогда мы делаем на полу?

– Я, например, отдыхаю.

– А почему вы хотите поговорить об Уилфреде?

– Я сыщик и...

– Сыщик? Полицейский? Боже!

– Нет... Я частный детектив. Обычный гражданин. Ни арестовывать вас, ни чего-либо подобного я делать не собираюсь.

– Чего-либо?

– Я же вам говорил.

– Помню. Я вам не поверила.

– Я так и понял.

– Значит, вы сыщик. Тогда зачем вы здесь? Разве вы пришли не для того, чтобы изнасиловать меня?

– Изнасиловать? Вас? Вы в своем уме? Да я в жизни не изнасиловал ни одной женщины! Что я, сексуальный маньяк, что ли? Да я... – Я запнулся и с обидой сказал: – За кого вы меня принимаете?

– Вот я и стараюсь понять, что вы за фрукт. Хотите сказать, будто не знаете, что Уилфред меня изнасиловал? Ну... вроде как изнасиловал. Разве он не рассказывал вам?

– Нет, не рассказывал. – Я умолк, пытаясь понять, что она имеет в виду. – А что это означает – "вроде как изнасиловал"?

Сильвия не ответила. Облизала свои яркие губы и попросила:

– Сдвиньтесь, пожалуйста, немного. Вы ужасно тяжелый.

– О, простите, Сильвия. – Я повернулся, чтобы освободить ее. – Так хорошо?

– Да, намного лучше. Уже могу говорить. А то вы мне даже дышать не давали.

– Ну вот и ладно, давайте поговорим. Прежде всего избавимся от всех неясностей. Имейте в виду, моя единственная цель – найти Уилфреда Джелликоу. В отеле, где он проживает, его нет. Известно только, что в пятницу вечером он был жив и, кажется, здоров. Дай бог, чтобы с ним ничего не случилось. Но все же меня гложет червь сомнения, что его уже нет в живых. Больше того, боюсь, как бы его не убили. Единственная ниточка, которая может привести меня к нему, – это то, что вечером в четверг он был с вами.

– Вечером в четверг и утром в пятницу.

– Его видели вечером в пятницу, так что вы вне подозрений. По крайней мере, убить его вы не могли.

Сильвия улыбнулась:

– Наверное, к тому времени он уже пришел в себя.

– А?.. Ну да. А после этого вы его видели? Может, говорили с ним?

– Нет. А зачем? Та ночь была результатом сделки. Правда, доверять вымогателям нельзя. Вы согласны?

– Сильвия, вы уже несколько раз упоминали о вымогательстве. Сказали, что были девушкой по вызову. Называли Уилфреда и Гидеона. Вы имели в виду Гидеона Чейма?

– Да, этого старого хрыча. С каким удовольствием я скормила бы его акулам! – Она помолчала немного. – Шелл?

– Да?

– У меня затекла нога.

– Простите. – Я подвинулся еще немного. – А что... Уилфред вас шантажировал? Почему? Он что-то знал про вас?

Сильвия опустила шелковистые веки, повернула в сторону голову:

– Ну, одно время я ходила по вызовам. Я думала, вы знаете. Это было довольно давно. И до четверга я считала, что никто в Голливуде не знает о моем... распутном прошлом. Кроме Гидеона. Я ведь снималась у него. Еще когда он в "Премьере" был боссом. В трех фильмах... Два были дрянные, а третий – хороший, имел большой успех.

– Ага. А Джелликоу?

– Он тоже знал. Гидеон наверняка ему и рассказал. – Сильвия поджала губы. – Я занималась этим с полгода, не больше, и очень давно. Я не горжусь этим, но и не очень стыжусь. Я была молодая, сидела без гроша, но была привлекательной... и глупой, конечно.

– Вы мне совсем голову заморочили.

Она медленно повернула голову, приподняла веки и взглянула на меня:

– Значит, слабая у вас головка.

Какое прелестное было у нее лицо! Светлая кожа, изумрудные, влажно поблескивающие глаза. Чуть приоткрытый рот с полными мягкими губами. Потрясающая грудь. Слегка округлый живот, пышные бедра, которые прикрывала лишь узкая полоска желтых кружев...

– Может, поднимемся и сядем на кушетку?

– Как хотите.

Я неуклюже поднялся и уселся на кушетку. Сильвия же неторопливо встала, потянулась, потирая рукой спину, потом села рядом.

– А почему бы вам заодно и не одеться? – сказал я.

– Это было бы довольно глупо. Теперь, когда я уже не представляю для вас никакой тайны. Сделанного не воротишь.

"Интересно, что она имеет в виду", – подумал я.

– Ну ладно. Только уж трусики не снимайте, идет?

– Вы прямо зациклились на этих трусах.

Но она все-таки отодвинулась подальше, и мне стало чуть легче. Немного погодя она сказала: