– Вы будете подавать на апелляцию?
– Уже готовлю. Вот увидите, я не успокоюсь, пока его жену с ее новым хахалем не прогоню голышом по Невскому, от площади Александра Невского до Адмиралтейства! Не умею проигрывать.
– Позовёте меня смотреть забег? – улыбнулся Морской.
– Непременно. Я им устрою Ледовое побоище, где они сыграют роль ливонских рыцарей!
– "И, отступая перед князем,
Бросая копья и щиты,
С коней валились немцы наземь,
Воздев железные персты"… – процитировал Виктор. – Не сомневаюсь в вашей победе, Наум Моисеевич.
– За победу, – Наум поднял стакан. – И свидетеля этого я ещё на чистую воду выведу, – перешёл он на зловещий шёпот, – вообразите, Виктор Ильич, я его сегодня встретил тут на улице. Идёт, ушлепок, по телефону треплется: особняк он в центре покупает, да ещё ремонт дорогостоящий в нем собрался делать! А на суде его представили, как офисного служащего среднего звена. Интересно, не так ли?
– Да, – Виктор одним движением сняв кожуру с лимонной дольки и проглотил кислый цитрус, – я сам покупал три года назад особняк и делал там ремонт, знаю, сколько это стоит. Офисному планктону нужно лет тридцать деньги откладывать, не есть, не одеваться, не оплачивать коммунальные услуги и ходить пешком!
– Вот именно. И я ещё разберусь, с каких доходов он особняки покупает, – пообещал Гершвин. – Теперь я окончательно уверен: Вильский невиновен, его подвели под статью и осудили, чтобы отжать имущество, и этот дрищ белобрысый – просто наёмный свидетель, который за плату наговорит чего угодно даже про родную мать. А я такого не прощаю и разжимаю зубы только на трупе!
– Я тоже встретил одного очень неприятного субъекта из прошлого, – признался Виктор, – с ним связаны едва ли не самые худшие воспоминания из моей жизни. И мало того, Вероника узнала, что этот тип собирается завести в Синеозерске свой, хм, бизнес.
– Двух зайцев убьёте, – понял все с полуслова Наум, – и старые счёты закроете, и новое дело пресечёте. Правильно.
– Привет, ребята, – подошла к ним Вероника. – Надеюсь, я не помешала?
– Нисколько, – ответил Виктор и встал, чтобы отодвинуть стул для Вероники. – Наум Моисеевич согласен помочь нам.
– Три мушкетёра в сборе, – улыбнулся Гершвин.
– Вообще-то их было четверо, – уточнил Виктор.
– Что-то Лилька пропала, – Наум посмотрел на часы, – пошла после ужина в магазин и второй час гуляет.
– Ты же знаешь, как долго женщины могут ходить по магазину, даже если пришли со списком покупок, – пояснила Вероника, – не всегда легко быстро отойти от кронштейнов с одеждой или прилавков с косметикой.
– Для меня покупка ботинок или водолазки – дело десяти минут, – заметил Виктор.
– Я знаю, но сейчас речь о женщинах. Нам же так хочется посмотреть и то, что сейчас не нужно, и то, что так симпатично смотрится на "плечиках" по соседству.
– Это верно, – согласился Наум, – моя бывшая может полдня в Гостинке провести, примеряя шмотки, да и дочка уже – вся в маму. Недавно два часа джинсы выбирала, я весь постамент себе на диване отсидел, все журналы перелистал, пока Лена штаны мерила. Да ещё прикупила пояс, жилетку, два браслета на щиколотки и ещё какие-то прибамбахи, по ее словам жизненно необходимые к новым штанцам. Ох и кокетка! – добродушно усмехнулся Наум, – и это уже в двенадцать лет! Что же будет дальше?..
– Слышали, что пишут в новостях? – спросила Вероника.
– Нет, а что? – спросил Морской.
– Прошёл слушок о новой модификации гриппа где-то в Азии. Мне Света из редакции позвонила. Они мониторят "каналы сплетен" и проверяют интересную инфу, чтобы не упустить сенсацию, но и не словить фейк.
– Гриппы растут, как грибы после дождя, – скаламбурил Гершвин.
– Как грибы в Ольгино, – добавил Морской, намекая одновременно и на любимый грибниками лес на берегу Залива возле турбазы, и на ставшую притчей во языцех "контору троллей", обивающуюся в тех же краях.
– Я тоже надеюсь, что это всего лишь Ольгино, Витя, – серьёзно сказала Ника и выглянула в окно. – А вот и Лиля! Все понятно: по дороге она встретила Тасю, и они заговорились.
– Две женщины десять лет отсидели в одной камере, – пригладил усики Наум. – Освобождались одновременно. Домой пришли вечером: стояли у ворот, разговаривали… Ну, если Лилька шла с Таисией, то я спокоен. Эта фрекен Бок любого гопника по пояс в тротуар вобьёт, к ней лучше не рыпаться.
– Смотри, услышит Тася, как ты ее называешь.
– Не волнуйся. Если и услышит, я галантно ей уступлю. На женщин я руку не поднимаю принципиально.
Читать дальше