Анастасия Калько - Детектив на изоляции

Ссоры Беллы и Ефима были для них чем-то вроде фитнесса, и через 2-3 часа Измайлова и Коган сами над собой смеялись и мирились. И Наташа завидовала им.

По домашнему телефону Макаровых ей ответил слегка раздраженный мужской голос:

– Капитан Гарин, Н отделение! Слушаю!

– Я, наверное, ошиблась номером? – спросила Наташа.

– А кому вы звоните?

– Макаровым. Антону или Инге, – в душу Наташи уже закралась тревога.

– Назовитесь, – потребовал капитан. – Кем приходитесь хозяевам квартиры?

– Что-то случилось?

– Отвечайте, пожалуйста, на вопрос.

В трубке доносились голоса и возня. Кто-то сказал: "Посмотрите, что это там?". Ему ответили: "Осторожно, не сдвигай!". Откуда-то издалека доносились всхлипывания.

– Навицкая, Наталья Викторовна, – назвалась она. – Я подруга Инги и Антона. Но что все же…

– Новицкая? – в трубке зашуршала бумага. – Викторовна? Год рождения, адрес проживания?

– Навицкая. Наталья Викторовна. 1982 года рождения. Набережная реки Фонтанки, дом…, квартира.... Но в чем все же…

Что-то зашелестело и упало. Кто-то выругался. На него шикнули. Кто-то сказал: "Все, можно увозить".

– Я к вам подъеду завтра утром, – сказал капитан, – нужно задать вам несколько вопросов. Когда вам будет удобно?

– Да когда угодно, – вздохнула Наташа, – сейчас всегда удобно.

– Хорошо. К десяти будет нормально?

– Да.

– Витя, можешь пошарить в своей базе в сводке происшествий по городу? – спросила Наташа, закончив разговор по телефону. – У Макаровых в квартире полиция. И они что-то собираются увозить. Завтра к нам зайдет полицейский, чтобы о чем-то меня расспросить, но так и не сказал, что у них случилось.

Уланов прошел в свой кабинет, сел за компьютер.

Пока он искал нужную страницу, Наташа достала телефон и попыталась позвонить Инге.

Но издевательски-вежливый, "секретутный", как говорила Белла, голос женщины-робота упорно талдычил ей, что аппарат выключен; находится вне зоны доступа; данный вид связи недоступен для абонента; абонент не отвечает, И так далее.

– Да ну тебя, дура электронная, – буркнула Наташа.

– Господи, – ахнул Уланов, отпрянув от экрана. – Не может быть…

– Что такое? – встревожилась Наташа.

– Тут пишут, что Антона сегодня днем нашли убитым в собственной квартире.

– О, Боже! – Наташа заглянула через плечо Виктора.

Да, адрес совпадал. Потерпевшему были нанесены побои в область лица и рук и пять ножевых ранений. До выяснения обстоятельств только что была задержана жена потерпевшего.

– Вот почему ее телефон не отвечает, – пробормотала Наташа. – Не могу поверить. Слушай, я же с ними обоими только сегодня утром разговаривала.

Уланов уже набирал номер.

– Фима любой пропуск достанет, – сказал он, – пусть съездит в отделение, чтобы Ингу не допрашивали без адвоката. А то под таким стрессом человек и в убийстве Джона Кеннеди сознается… Фима, привет. Это мне неймется. Послушай, ты ведь знаешь Макаровых? Ну да, ее и мужа… Боюсь, что с ним знакомиться уже не доведется. В сводке по нашей базе пишут, что Антон убит. Ножом, пять ударов. А Ингу задержали. Это точно, что ё-твоё. Я знаю, у тебя пропуск есть… Не мог бы ты съездить на Ваську… Да это не мне нужно, а ей. Ингу сейчас оперы будут трясти. Да, и я о том же. До утра они ждать не будут… Сразу после задержания могут и в неурочное время допрашивать… Кто кашалот? Я уверен, что она пошутила. Ты вовсе не похож на кашалота… Передам! Спасибо, Фима!

– Ефим уже садится в машину, – сообщил Уланов, закончив разговор. – Он все выяснит и позвонит нам. Или заедет.

– Пусть заезжает, – предложила Наташа.

– Да, понимаю. Дефицит общения… Только, – принужденно улыбнулся Уланов, – не угощай его пышками. А то он до сих пор переживает, что Белла сгоряча обозвала его кашалотом.

– Пышек в доме уже нет, – ответила Наташа, – я подвергла их остракизму с сегодняшнего дня, когда с трудом застегнула любимые джинсы. А то сама к концу изоляции превращусь в бегемота.

– Ты не похожа на бегемота, – Уланов вышел за женой на балкон.

Наташа пригладила короткие русые волосы и тоскливо обвела взглядом пустующую набережную. Как ей не хватало прогулок, поездок и купаний возле Крепости! И неизвестно, надолго ли это. Морально очень тяжело, да еще и собственное тело предает ее – пояс джинсов впивается в талию, рубашки угрожающе потрескивают на груди и расходятся на животе. Не расплылась, конечно. Сказываются годы жестких тренировок и закалки в ВДВ. Но форму терять начала.