Константин Филимонов - Мой друг и соперник Марлон. Киноповесть

Говорят, что в Сан-Франциско на конкурсе двойников Чарли Чаплина сам Чарли Чаплин (выступая инкогнито) занял лишь третье место. Так вот, актёр Брандо нервно грыз бы ногти где-нибудь в сторонке, если б увидел своего двойника – нашего Марлона.

Для нас (мальчишек) Марлон был безоговорочным лидером, и даже мой отец, который презирал бандитов, говорил о нём с уважением:

– О-о, этот парень способен в Хэллоуин надеть балахон ку-клукс-клана и, насвистывая, прогуляться по Гарлему!..

Да, мой друг был гангстером с момента зачатия…

По факту убийства контролёра никакого разбирательства не было, потому что эти «Кинг-Конги» знали – покажи я хоть на одного из них, то всем им, как и Марлону, тюрьма заказана. (Это, кстати, один из неписанных законов портовой жизни – решать «спорные» вопросы без полиции и суда.)

Так что об этом убийстве все быстренько «забыли», будто ничего и не было. А вот Марлон, после этого случая, из портового хулигана превратился в настоящего молодого гангстера. И пока я восстанавливался и заново учился ходить, он уверенно шагнул в «солдаты» мафии.

С тех пор наши пути разошлись. По крайней мере, тогда мне так казалось.

Подлечившись, я решил больше не испытывать судьбу на новые проблемы – занялся учебой и спортом. Потом отслужил в армии, а после демобилизации, вооружившись хорошими армейскими рекомендациями, я (с превеликим трудом!) поступил в столичную полицейскую академию.

Не удивляйтесь. Полицейскими обычно (и чаще всего) становятся именно те, у кого не хватило духа стать бандитами. И я, в этом смысле, не исключение.

Родителей нам даёт Бог, а друзей мы выбираем сами…

С детства я ловил себя на мысли, что Марлон подражал кинокумиру, а я – ему. Но, увы, чем бы я ни занимался, чтобы я ни делал, всё равно получалось, что Марлон сделал бы то же самое, но гораздо эффектнее, лучше и быстрее, чем я.

И самое обидное, что он-то не соперничал со мной, поскольку «соперника» во мне не видел, а я, наивный завистник, упирался изо всех своих сил, чтобы показать и доказать ему свою значимость.

И как результат этого негласного (одностороннего) соперничества – окончив академию одним из лучших выпускников на своём курсе, я написал рапорт, в котором попросил командование « вместо почётной стажировки при Главном Управлении направить меня на любую должность в родной город ». Так я вернулся домой, и был зачислен в оперативный отдел криминальной полиции.

К тому времени Марлон был уже не рядовым «солдатом», а авторитетным « caporegime », то есть «капитаном» крупнейшего в нашем городе мафиозного клана.

По иронии судьбы (а скорее – опять же из-за соперничества!), мы с ним даже «породнились», поскольку женились на сестрах-близняшках: сначала он, а через год и я. Впрочем, я не был на его свадьбе, а он на мою не пришел (на нашем венчании была только его супруга).

Оказывается, наши пути не разошлись, а все это время шли параллельно.

Скуки ради, древний грек Евклид вывел аксиому, что «параллельные прямые не пересекаются». Но это верно лишь в теории. А на практике (то есть – в реальной жизни) нет более тугого переплетения, чем параллели.

Человеческие судьбы, переплетаясь, составляют единый прочный стальной трос взаимоотношений крепких характеров.

Наши жены бегали друг к другу в гости. Наши дети вместе играли и учились. А мы с Марлоном соперничали!..

Надо отметить, что за эти годы он очень преобразился.

Каждые три месяца из столичных элитных бутиков ему присылали новые дорогие рубашки, галстуки, костюмы, туфли, ремни и подтяжки. Он гладко брился, мазал бриолином и аккуратно зачесывал назад волосы, а на мизинце его правой руки красовался золотой перстень с черным брильянтом. И ездил он теперь не на задней площадке первобытного рейсового автобуса, а на шикарном белоснежном лимузине с личным водителем и телохранителем.

Марлон давно уже не копировал парнишку из старинного фильма «В порту» с Брандо в главной роли.

Теперь он больше походил на молодого гангстера Альфонса Капоне – такой же элегантный, надменный и саркастичный до откровенного цинизма.

Время идет долго, а меняет нас быстро. И от того Марлона, с которым я дружил в детстве и подсознательно соперничал все эти годы, остались только дерзкий взгляд, кривая ухмылка и по-прежнему легкая пружинистая походка.

Всё это подчеркивало, что он никого и ничего не боится, и для него нет ни соперников, ни авторитетов.

Но очень скоро он разглядел во мне достойного врага, а значит и соперника увидел!