Алёна Комарова - Персональная ловушка Милтона

– Так я не лезу. Просто хочу разобраться, откуда опасность и какая она. А еще мне показалось странным…

– Уже перебор странностей – хмыкнула супруга.

– Я обратил внимание, что не все пришли на сдачу анализов, поэтому я решил присмотреться, кому пришлось (вынудили), а кому в этом пансионате поблажка. Хотя в столовой Субботин утверждал, что на корону нужно сдавать всем. В общем, я не видел Петра Васильевича, не видел Веронику, Олега Владимировича, хотя они все такие же отдыхающие, как и ты и я.

– Может они сделали до того, как ты пришел.

– Я пришел первый и ушел последний. В общем, сдал анализы за себя и Настю и решил присмотреться. Стал околачиваться в коридоре. Я догадывался, что через некоторое время наши надзиратели будут знать, что я заходил вместо девушки. Через семь с половиной минут появился Субботин с вопросом, что это я здесь удумал? А я ему в ответ: Почему персонал может выходить за пределы санатория, а мы – нет. А он мне отвечает: «Персонал ходит домой, у них семья»…

Вадим нервно скручивал пальцами бумажную салфетку. Он поиздевался над ней так, что она превратилась в катышки, беспорядочно рассыпанные по столу.

– Вадим! – позвала Аля.

– Да-да – он никак не мог поймать ускользнувшую мысль, задумчиво ковырялся в своей голове, стараясь найти то, что так обеспокоило его.

– Вадим.

– Да. В общем, мои вопросы ему не понравились.

Вадим опять запнулся, возвращаясь мыслями в потревоженную его ситуацию. Нет, ситуация здесь ни причем, но что-то беспокоило его. Догадка.

Вадим схватил новую салфетку и стал ее тереть и растирать. Аля заметила этот нервный жест, забеспокоилась и с чувством нескрываемого любопытства и тревоги спросила, пододвигаясь к мужу:

– А он что?

Вадим внимательно посмотрел на жену, возвращаясь из тревожных мыслей к разговору, сообщил:

– А он несет бред сивой кобылы. – Вадим хмыкнул и пояснил – «белый круг Малевича завораживает».

Резкий приступ усталости навалился на Аллу, она почувствовала слабость и подумала: «Белый круг…». Это была ее последняя мысль. В голове зашумело и поплыло. Откуда-то появилось белое живое пятно и потянуло ее в себя. Как черная дыра затягивает в неизвестность все вокруг. Вот оно затянула Вадима. Посуда полетела внутрь, обгоняя мебель. Стены надвинулись, и их поволокло вместе с окнами и дверями. Сейчас потянет ее. Она увидела, что ее руки вытянулись, стали эластичными и длинными. Их засасывало в белый круг дыры.

Мягкое нежное прикосновение к руке вернуло ее в реальность.

Приходя в себя, Алла открыла глаза (вроде все стоит на месте, не плывет), поглядела на руки, которые совершенно неэластичные и недлинные, а обыкновенные, ее родные. Вадим нежно погладил и сжал пальцы. Алла подозрительно взглянула на тарелку с недоеденными котлетами, кажется от них у нее головокружение. Способность мыслить вернулась: «Малевич нарисовал «Черный квадрат».

– Потом Субботин, послал меня на процедуры во все четыре стороны. Может он пьяный был. – предположил Вадим – Или еще хуже… Только я ничего не понял, удивился, но остался околачиваться возле процедурного кабинета. Ни Олега Владимировича, ни Вероники, ни деда Перта, я не видел – он задумчиво помотал головой, глядя на жену.

– Глупость какая-то. Что он хотел сказать? Это как несуществующая фраза. Такого не может быть. Не бывает в природе.

– Что?

– Малевич. Он не рисовал белый круг.

– Я не интересуюсь живописью Малевича.

Аля подумала и сообщила, объясняя далекому от искусства мужу:

– Белый круг, это противоположность черного квадрата.

– Да, бог с ним: квадрат, круг, да хоть трапеция. Субботин сказал глупость, может был под кайфом.

Алла скривилась, погрызла ноготь:

– Противоположность. Есть предположение, что «Черный квадрат» скрывает под собой другую картину. То есть, там нет пустоты. А ты знаешь, что Петр Васильевич пишет картины? Он художник.

– Я даже видел его художества. – Вадим забрал ее руку ото рта и спросил – что сказали в полиции?

– Мне там вроде не поверили.

Она достала телефон с кармана, и он, тут же исчез в огромной ладони Вадима, и перекочевал в карман джинсов.

– Не надо было Вите грубить, непонятно что он за человек. Все время улыбается. Толи скрывает за улыбкой настоящую натуру и пытается войти в доверие, толи на самом деле человек веселый. Друг или враг.

– Ты меня совсем запугал. А может здесь везде друзьям? А, Вадим? – Она, не дожидаясь его возражений, продолжила – с полицией разговаривала, чувствовала себя последней идиоткой. Мне муж сказал то, муж заметил это. А капитан в это время у виска пальцем крутил. Хочется надеяться, что это нам все… показалось.