Сергей Ковальчук - Убийство в Звонигорске

Такими уж мы были. Очень консервативными, что называется, приросшими душой к родным местам. Еще в конце девяностых, заработав на грузоперевозках свои первые большие деньги, я предложил отцу, матери и сестре купить им жилье там, где они захотят, а этот дом оставить мне. Родители согласились и переехали в поселок Комарово под Петербургом, купив там дом рядом с домом моей тети. Сестре же, по ее просьбе, я приобрел квартиру в Москве.

Почти пятнадцать лет после этого я был предоставлен самому себе и жил как кум королю. Ночные клубы, девочки, компании друзей. В общем, три года назад, решив, что хватит, нагулялся, я остепенился, и, будучи в гостях у друга, познакомился с Дианой. Мы сразу понравились друг другу и спустя месяц я сделал ей предложение. А еще через месяц мы отгуляли свадьбу.

Улица, на которой находился мой дом, была довольно протяженной, километра два, не меньше, и почему-то носила название «Монастырская». Хотя в советское время называлась «Проспект ВЦСПС».

На другом конце этой улицы находился дом моего друга Геннадия Армавирского. Мы знали друг друга сорок лет. С первого класса школы, в которой учились. В школе близкими друзьями мы не были. Однако в девяностых стали по-настоящему близки. Одно время он даже являлся моим партнером по бизнесу, но потом, окончив экономический университет, устроился в налоговую инспекцию, отработав в которой несколько лет, ушел на вольные хлеба. Он стал налоговым консультантом. Консультировал, в основном, крупный бизнес, а в одном холдинге трудился последние несколько лет, став практически его штатным сотрудником. Однако общался Армавирский исключительно с собственником и топ-менеджментом. Геннадий был человеком состоятельным, но не богатым. А недавно под большим секретом он поведал мне, что стал обладателем многомиллионного состояния. Впрочем, об этом чуть позже.

Последовав моему примеру, Армавирский переселил родителей в Смоленскую область, откуда те были родом, купив им там хороший дом. Впрочем, сделал он это гораздо позже меня. У Гены был сын, Федор, которому сейчас двадцать два года. Он учился и жил в Москве, снимая там квартиру. Жена Армавирского, Лидия, погибла в результате несчастного случая в начале двухтысячных, и он до сих пор был вдов, хотя состоял в отношениях с красоткой Екатериной. Эта молодая особа тоже была вдовой с двумя почти взрослыми детьми, хотя самой ей было только тридцать четыре. Встречалась она с Армавирским нечасто, приезжая к любимому из Москвы. Обычно на выходные. Такой гостевой гражданский брак. Хотя Гена не раз заговаривал с женщиной о свадьбе, та всякий раз ловко уклонялась от этой щекотливой темы. Его единственная сестра, Елена, которой было сейчас сорок два, вместе со своей семьей поначалу тоже уехала в Москву, купив там квартиру в ипотеку. Однако спустя несколько лет, оказавшись уволенной по сокращению, не смогла вносить банку платежи и вынуждена была проситься обратно к брату. К чести Гены, он ей не отказал, хотя и не был в восторге от того, что в его дом на неопределенный срок въехала семья сестры, состоявшая из ее бездельника мужа и двоих почти взрослых детей – двадцатидвухлетнего сына Артема и семнадцатилетней дочери – Евгении. Впрочем, муж Елены, Дионисий, работавший ранее в богатых домах мажордомом, который уже давно не мог найти себе работу, чтобы не сидеть у шурина на шее, попросился к нему поработать по своей профессии, что вполне устроило хозяина дома. Также совсем недавно Армавирский, с условием проживания в своем доме, взял к себе на службу некоего Романа Шерягина. Откуда взялся этот тип, мне неизвестно. Но подозреваю, что Гену за него попросили. А зная характер своего друга, могу с уверенностью утверждать – такому человеку Армавирский отказать не мог.

Я выехал из дома около девяти часов утра и, проезжая мимо дома Геннадия, увидел, как его автомобиль, выехав из ворот дома, остановился и мигнул фарами, приглашая припарковаться рядом.

Я остановился за ним и вышел из машины. Он последовал моему примеру, хлопнув при этом с силой дверью. Мне показалось, что Гена сегодня был не в духе. Несмотря на конец декабря, сегодня на улице было плюс шесть градусов, влажно, и очень пасмурно, почти темно. Мы пожали друг другу руки, и Армавирский, ловко выщелкнув из пачки своих любимых «Captain Black» сигарету, прикурил. Он глубоко затянулся и выпустил дым в сторону, стараясь не дымить на меня. Знал, что я не выношу дыма сигарет. А этой марки особенно.

– Илья, мне нужно с тобой поговорить, – озабоченно сдвинув брови, сказал он. – Это не терпит отлагательства.