Катрина Фрай - Обрушение

Собрав последние силы, которые остались, я решительно двинулась вперед. Нога адски горела и её начало дёргать. По ощущениям склонялась к тому, что колено сильно опухло и отекло из-за перелома. Кости могли торчать наружу, но не время об этом думать. Я старалась выбросить отрицательные мысли из головы. И не думать о пронзающей боли. Цель, Брайн. Остальное подождёт.

Наконец, спустя время, мне удалось добраться до напарника.

– Брайн! Брайн! Ты слышишь? – приблизившись вплотную к телу, шептала я на ухо ему.

Он не реагировал. Пришлось навалиться ему спину, взяться за плечо и потянуть, чтобы развернуть его к себе лицом. Тело Брайна продолжало лежать неподвижно. Он лежал лицом вниз, прижавшись правой щекой ко льду. Пока я пыталась безуспешно развернуть тяжеленное тело, прибывая в растерянности, как это сделать, внезапно осознала, что щека Брайна, вероятнее всего, примерзла. На таком морозе должна уже отморозиться. И всё из-за моего промедления и жалости к себе! Чёрт! Несколько безуспешных попыток забрали последние силы. Тело упрямо не поддавалось. Складывалось впечатление, что Брайн врос в глыбу льда, на которой лежал. Я окончательно замёрзла, вымоталась и дико устала. Каждое движение давалось с большим трудом. Одежда доставляла дополнительные неудобства, сковывая движения. Приходилось затрачивать дополнительную энергию, которой не осталось.

Ухватившись рукой за снаряжение Брайна, я постаралась потянуть изо всех сил на себя. В моём состоянии мне показалось, что тело весит тонну. Спустя несколько минут упорной борьбы с непреодолимым обстоятельством, тело поддалось и перевернулось на левый бок. Ликуя, я развернула Брайна к себе лицом. Кожа на лице покрылась ледяной коркой. Правая щека выглядела скверно и немного потемнела. На попытки его растормошить Брайн не реагировал.

Немного поразмыслив, сняла одну перчатку и попытаться нащупать на шеи пульс. Пальцы на морозе быстро замерзли и теряли чувствительность. К счастью, после недолгой пальпации удалось нащупать едва уловимое биение пульса. Или мне хотелось в это верить. Все же моё психическое состояние оставляло желать лучшего. В сердце затеплилась надежа. Брайн жив. Его сердце ещё бьётся. Да, но что это меняло в сложившийся ситуации? Он находится в бессознательном состоянии, часть головы сильно повреждена, из-под шапки виднелась запекшаяся кровь. Долго Брайн не протянет. Я ничего не предпринимала, понимая, что ничем не могу помочь. Рука окончательно окоченела от холода. Натянув обратно перчатку, я засунула руку под мышку, пытаясь отогреть. Необходимо было принять решение. Но какое?

– Брайн, пожалуйста, если слышишь, очнись! Парень, не время умирать! Слышишь? Я пришла спасти тебя. Нас. Понимаешь? – я затрясла, его что было сил, ухватившись за воротник куртки. Моё лицо нависло над ним, всматриваясь в обледенелую мумию.

Оглядевшись по сторонам в поисках спасения, замечаю в нескольких метрах от себя лежащее тело. Теперь с близкого расстояния я могла рассмотреть его. Это был один из альпинистов. Макс. Внимательно приглядевшись к его открытым глазам, (которые смотрели перед собой, не моргая), стало очевидным, что спасать уже некого.

– Думай, думай, Глория, чтоб тебя! – говорю я осипшим голосом. – Брайн, малыш, не умирай. Ты должен бороться за жизнь! Не оставляй меня тут одну, слышишь!?

Никакой реакции.

В стрессовой ситуации при таком холоде мозг отказывался здраво мыслить и принимать решения. Я пыталась сосредоточенно думать. Найти пути решения, как выбраться отсюда. Неожиданно в голову пришла одна мысль. Устремив взгляд в сторону, где лежало замерзшее тело Макса, я настроилась добраться до него. Со сломанной ногой будет непросто это сделать, но другого выхода нет. Собрав волю и остатки здравого смысла в кулак, решительно двинулась к цели.

Отцепив веревку от карабина, осторожно стала продвигаться вперёд, помогая себе руками. Подобные упражнения выполняют военные, проползая под колючей проволокой. Моим препятствием стала сломанная нога. По пути я заметила, что в ущелье стало заметно темнее. Наступил вечер. И это было очень плохо. На то, чтобы доползти до Макса и обратно, потребуется временя. Фонарика не было, так что на возвращение вслепую можно не рассчитывать. Придётся остаться ночевать рядом с Максом. Выбора нет. Будь, что будет. Я продолжила путь. По моим подсчетам на дорогу должно было уйти примерно минут тридцать.

Добравшись до бездыханно тела альпиниста, первым делом я сняла перчатку и проверила на шее пульс, всё ещё надеясь на чудо. К сожалению, парень был мертв. Это не стало для меня неожиданностью. Идея состояла в том, чтобы снять с Макса верхнюю одежду, куртку и штаны. Она пригодится мне для дополнительного тепла. Как бы это не кощунственно выглядело, Максу она уже не понадобиться. Также предстояло вывернуть карманы одежды в поисках чего угодно, что могло пригодиться для выживания. Для проделывания подобных манипуляций пришлось приложить колоссальные усилия. Тело Макса замерзло и превратилось, словно в кусок гранита. Снимать одежду с трупа низко и ничтожно. Тем более для полицейского. В карманах куртки обнаружился: налобный фонарик, злаковый батончик, рация и куча разных креплений. Разложив перед собой найденные предметы, я тупо уставилась на них, как на сокровища.