Владимир Козлов - Горькое молоко – 4. Кофе от баронессы Кюцберг

«Действительно Радуга», – подумал Колчак.

– Пойдём мы Михаил Иванович, – сказал Колчак, – у вас тут деловой разговор, а мы вклинились случайно в него.

– Нет, никаких помех, – сказал директор, – у нас с Надеждой тоже случайная встреча.

Колчак на своём локте ощутил лёгкое прикосновение чужой руки. Он повернул голову. Это была Надька.

– Постой Колчин мне с тобой надо поговорить? – сказала она, – столько лет не виделись, и обойтись одним скупым «здравствуйте», – согласись, это не совсем вежливо.

– Вы без меня побеседуйте, а я побегу, – заспешил директор.

– И мы тоже пойдём, – сказал Марек, – капусту порубить в сарае нужно сегодня, а то мать одна не управится.

– Не забудь сеть забрать? – напомнил ему Колчак и повернувшись лицо в лицо к Крупице, спросил её:

– Надя у тебя, как со временем?

– Полная свобода. Муж уехал на сбор филателистов в кинотеатр «Палас». Приедет к вечеру.

– Тогда пошли в тепло, к вкусным блюдам и там поговорим, – предложил ей Колчак.

– А где вкусные блюда готовят? – спросила она.

– Здесь рядом, в тридцати метрах отсюда, – намекнул он ей на ресторан.

– Если не далеко, то я не против, веди меня? – быстро согласилась она, – а то эта промозглая погода меня до дрожи проняла. Хочу чаю горячего и пирожного.

В ресторане они сняли с себя верхнюю одежду и подали гардеробщику, который хорошо знал Колчака. Увидев его с незнакомой девушкой, он склонился над его ухом и заговорщицки сообщил ему:

– Твоя Полина, на работе сегодня.

– Знаю я сейчас к ней зайду, – бросил он на ходу, – у неё сегодня короткий день.

Колчак провёл Надежду в зал, подал меню, чтобы она сделала себе заказ, а сам пошёл к Полине.

– Опять ты здесь? – недовольно спросила его Полина.

– Понимаешь Поль, встретил одноклассницу, которая недавно вышла замуж, и она решила пригласить меня в ресторан поговорить, вспомнить школьные годы, – соврал он.

– Я сейчас поднимусь в зал, посмотрю, что там за одноклассница у тебя выискалась? – без чувства ревности заявила Полина.

– Приходи, вместе с нами посидишь, только прихвати с собой несколько эклеров?

– Сейчас, разбежалась, – шутливо сказала Полина, – не хватало, чтобы я твоих зазноб своими пирожными кормила.

– Я же тебе сказал, что это одноклассница и ещё друг детства, а никакая не зазноба, – сказал Колчак и поднялся на второй этаж в пустой зал, где, словно сирота находилась Надежда. Она, одиноко сидела за столом, сомкнув, кисти рук аркой, подперев на неё свой подбородок, разглядывала интерьер ресторана. Меню лежало перед ней открыто.

– Выбрала себе блюда, какие? – спросил Колчак.

– Мне стыдно признаться, – смутилась она. – Я в ресторане всего второй раз в жизни, и многие названия блюд для меня – это китайская грамота. Пельмени, бефстроганов, мне знакомы, а остальное меню, для меня тёмный лес. Возьми, пожалуйста, на себя эту функцию? Закажи на своё усмотрение?

Он заказал два антрекота, салаты и графинчик коньяка. Через пять минут заказ был уже на столе. Надька подняла рюмку и сказала:

– Ну, здравствуй, странствующий Колчин!

– Привет, прекрасная Радуга! – удивил он её, назвав институтское прозвище.

– Ты случайно меня Радугой назвал или, справки обо мне наводил? – спросила она.

Вовка не знал, как ей ответить на её вопрос и полез в карман за сигаретами.

– Вот это номер, – удивилась она, – ты же спортсмен и травишь себя тютюном.

– Это не тютюн, а сигареты высшего качества. И курю я уже года два. Вреда я пока от них не ощущаю.

– Точно тебе сигареты инопланетяне присылают, – засмеялась Надежда, – я помню, как ты у костра рассуждал насчёт курения. Но ты мне так и не сказал, почему ты меня Радугой назвал?

– Я думаю правду, тебе сказать, или солгать, что навеяло.

– Говори что угодно, мне приятно будет услышать от тебя любой ответ.

– Конечно, ты догадалась, что я наводил о тебе справки. Я знаю всё о тебе и твоём муже.

– Я тоже о тебе много, что знаю. Я тебе письма писала несколько раз, но отправить не решалась. Одно письмо я послала по адресу, но мне пришёл печальный ответ, от начальника, что ты переправлен на другую зону в связи с изменением тебе режима. И все письма мои были извинительного характера. Я прекрасно понимаю, что все мы тебя тогда предали. Но нас всех банально заставили пойти на такой подлый шаг прокурор и начальник милиции. Я знаю, что ты всегда был хороший и добрый, хоть и хулиган отменный. Я знала, что ты можешь быть верным товарищем и другом, с которым никогда не пропадёшь. И мне стыдно, было тогда, за себя и за наш туристический весь коллектив. Я могла и должна была настоять, на откровенном разговоре с тобой, чтобы убедить тебя сдать оружие. Я прошу у тебя прощения сегодня за всех нас вместе взятых.