Роза Звягина - Дело прокурора

Та поджала губы и опустила взгляд. Детей у нее пока не было, но она его понимала, и сама сделала бы ради своего ребенка все возможное и невозможное, только вряд ли ее ребенок станет таким негодяем, как Никита Керкис. Она не допустит.

– Ну так и что же вы хотите от меня? Боюсь, перевоспитывать его уже поздновато.

– Я хочу, чтобы вы стали его репетитором. По английскому или французскому. Все равно, выбирайте сами.

– Но зачем? Мы, мягко говоря, недолюбливаем друг друга. И он вряд ли сам захочет…

– Это неважно. Только вы сможете, м-м-м… укротить его, что ли, ну или приземлить… Я уверен в этом.

– Вы уверены, – глухо повторила она, в сотый раз удивленно подняв брови.

– Так что вы скажете? Оплата, сами понимаете, будет достойной. Очень достойной.

Анна закусила губу. Предложение было заманчивым и очень кстати. Ей нужны были деньги. Мама чувствовала себя неважно, отчего пребывала в депрессии и еще больше болела, и дочери очень хотелось отправить ее в какой-нибудь приличный санаторий. А еще ремонт в квартире сделать наконец, ну или диван маме поменять, а лучше гардероб себе и маме. Да мало ли еще потребностей у человека с учительской зарплатой?

А Самойлов продолжал уговаривать:

– Всего пару занятий в неделю. Я готов платить за урок вашу школьную ставку. Сын намеревается по окончании школы поступить в университет на факультет журналистики, и я, как отец, чувствую ответственность… Признаюсь, я виноват. Все время занят. И совершил оплошность, доверив его воспитание матери, своей жене. Но я обязан что-то предпринять, помочь. Ему нужна дисциплина, а вы как никто другой можете повлиять на него. Он неплохой мальчик, он исправится, просто сбился… Вы меня понимаете?

Она кивнула, хотя была в корне не согласна. Его сынка исправит только колония, была убеждена Анна. Тут же вспомнился недавний конфликт. Никита «угощал» какими-то таблетками младших школьников, а она, увидев это безобразие, потащила его к директору. Однако тот парня даже не наказал, а вот ей выговорил. Позже Никита подкараулил ее у школы и наговорил такого, что захотелось сразу уволиться. Она еле сдержалась, чуть не врезав ему по наглой физиономии, вовремя подоспела Люба, и рукоприкладства удалось избежать…

– Так что вы скажете, Анна Васильевна? – вырвал ее Самойлов из неприятных воспоминаний.

– Хорошо… – все еще думая о своем, согласилась она. Но тут же поспешно поправилась: – Я обещаю подумать над вашим предложением.

Все-таки вот так с ходу соглашаться она не хотела. Мальчик был ей неприятен, и его отец, несмотря на лощеный вид и ухоженную, породистую физиономию, приязни теперь тоже не вызывал. Хотя надо признаться, на других богатых родителей, кичащихся своим состоянием, он не был похож. Говорил складно, вежливо, даже несколько заискивающе. И все же что-то ее смущало. Понять бы, что…

***

– Анюта, даже не думай! Соглашайся. – Любовь Никоненко, завуч гимназии бегала по учительской и уговаривала подругу. – Ты же знаешь, Самойлов большой человек в городе, он хорошо заплатит. Не каждому так фартит.

– Фартит? Люба, слово-то какое! – поморщилась Анна.

– Ну, какое? И какая разница, если за неделю тебе будут платить две твоих зарплаты. А зарплаты у нас не такие уж и маленькие, не как в обычной школе. Вот и посчитай.

– Это да. Но я не пойму, зачем ему это? И почему именно я?

– А что непонятного? Никита скоро поступает. Отец хочет подготовить парня, плюс дисциплина, которую может дать мальчику только такой железный педагог, как ты.

Анна вскинула на подругу изумленный взгляд:

– Ты серьезно? Железный педагог?

– Да, милая моя, именно так тебя называют за твоей спиной. Даже директор. Ты не знала?

Анна расстроенно мотнула головой, неужели она производит такое впечатление?

– А вот Самойлов знает. Потому что дружит с директором, – громким шепотом добавила Люба и хохотнула: – Да ты не переживай, директору это очень даже по душе. Недавно Константин Иванович хвалил тебя.

– Правда? – с надеждой посмотрела Анна.

– Да. Так что, давай-ка, не дрейфь. И потом, – продолжала уговаривать подруга, – это ведь только на два месяца, а там выпуск. Заработаешь бабла и летом можешь куда-нибудь смотаться. На Мальдивы, например.

Анна мечтательно глянула в окно, за которым светило низкое тусклое солнце, беспрепятственно проникающее в кабинет сквозь голые ветви тополей. Весна едва началась, и так хотелось тепла после долгой надоевшей зимы.

– Да, Любаш, ты безусловно права, – оторвала она наконец взгляд от удручающего пейзажа. – Я так устала! Мама постоянно доводит до белого каления. Я держусь, но сколько я смогу выдержать? А так отправила бы ее в санаторий – и она бы здоровье поправила, и я отдохнула. Действительно, улетела куда-нибудь…