Аве Бак - Время шаманов

«Очкарик со стажем», – отметил Колчанов. Лектор склонился над журналами студенческих групп и стал быстро заполнять какие-то графы.

«Прямой римский нос, подбородок выдвинут вперед вместе с мощной нижней челюстью, руки ухоженные. Эстет. Производит впечатление умного и волевого человека. В эмоциях сдержан», – майор спустился с последнего ряда наклонной лекционной аудитории и пытался сложить психологический портрет будущего собеседника из первых впечатлений.

─ Виктор Игоревич, – обратился к доценту Алексей, – мой папа, Михаил Иванович, хотел бы с вами поговорить.

─ Да, пожалуйста. Хотя удивлен. У меня к студенту Колчанову замечаний и претензий нет, – Кторов спустился с возвышения у кафедры и теперь стоял возле майора, поглядывая на него из-за стекляшек очков чуть сверху, так как был где-то на голову выше.

─ Я, Виктор Игоревич, ты, Леша, иди. Спасибо. Я хотел бы переговорить с вами. Есть тема. Может быть, выпьем где-нибудь кофейку?

─ Как следует понимать ваше предложение? – доцент замер с выражением на лице «Я жду четкого ответа».

─ Разрешите представиться, – майор милиции Колчанов. И чтобы окончательно снять вопросы поясню – сейчас я веду одно дело, в котором, полагаю, без ваших консультаций будет трудно разобраться.

─ Любопытно. Но, вы же видите, что я специализируюсь на мифологии древних культур и полон недоумения, – каковой может быть моя помощь?

─ А вот это нам и следует обсудить неспешно, – продолжил Колчанов, – но, не откладывая в долгий ящик.

─ Уговорили. Идемте на кофеек.

Они расположились за столиком в тихом кафе в трех кварталах от корпуса университета.

─ Перейду сразу к делу, Виктор Игоревич, что вам известно о шаманах?

─ Я даже несколько удивлен вопросом, – улыбнулся Кторов, – но скажу откровенно. О шаманах мне известно немало. Ведь я, собственно говоря, из-за непосредственного столкновения с шаманизмом и дальневосточным буддизмом, он там существует как ламаизм, и стал серьезно заниматься мифологией.

─ Надо же какое стопроцентное попадание! – Обрадовался Колчанов. – Вы для меня подарок судьбы. Будем, будем дружить. Но раз уж так пошла беседа, я бы хотел спросить вас, Виктор Игоревич, что же такое произошло у вас с этими шаманами, что развернуло вас на мифологию? – Колчанов с нескрываемым любопытством уставился на Кторова.

─ Вообще-то это длинная история, если вдаваться во все подробности. Если все же вам интересно, извольте, я постараюсь быть лаконичным.

Когда я учился на историческом факультете, то между третьим и четвертым курсом напросился в археологическую экспедицию в Монголию. Ее возглавлял мой научный руководитель, так что меня взяли.

Не стану вдаваться в описание природы, быта монголов и быта экспедиции. Одно слово, степь. Как-то один член экспедиции упал с лошади. Человек опытный, закаленный походами, но вот случилось же такое. Ударился коленной чашечкой, через несколько часов нога очень сильно опухла, у него начался жар. Вокруг ни души, ни стойбища, ни всадника – никого. Наш проводник, из местных, долго колебался, но, увидев страдания нашего товарища и общую обеспокоенность, предложил, – если без остановки будем двигаться часов десять-двенадцать, то доберемся до дацана – ламаистского храма-монастыря. Все согласились. Действительно, к завершению утомительного пути нашему взору открылась довольно большая глиняная крепость посреди безводной степи. Подошли вплотную. Стены высотой метра в четыре, большие ворота из деревянных брусьев. Высота ворот позволяла въехать коннику верхом.

Проводник велел нам спешиться и сесть на землю у ворот, а сам громко постучал в ворота, что-то прокричал на своем языке и преспокойно устроился возле нас. Мы просидели часа два. На стенах не было видно ни души. Наконец, наше терпение было вознаграждено. Ворота приоткрылись, и к нам вышел здоровенный молодец, бритый наголо, в длинном до пят свободном одеянии серо-желтого цвета. Босой. Он стал бесцеремонно расхаживать между нами, разглядывая каждого. Когда он с гордым и невозмутимым видом завершил обход и стал возле проводника, тот поднялся, склонился в приветствии и указал на нашего больного коллегу. Молодец, это был один из ламаистских монахов, подошел к пострадавшему и внимательно оглядел опухшую ногу. Штанину пришлось разрезать ножом, она давила и натирала опухоль, так что травма была выставлена монаху напоказ. После этого он вошел в ворота и их изнутри снова плотно закрыли.