Маша Гладыш - Шесть лет спустя

Ее узнали в магазине. И на камере нашли. Она купила сигареты и бутылку красного вина. У нас дома было только белое. Я белое люблю. А она любила красное. Я даже подумала, что она специально про сигареты придумала. Чтобы за вином сбегать, и меня не обидеть. У Юльки были свои понятия о дружбе.

Спустя два месяца после похорон я удалила Юлькин номер. Было грустно постоянно на него натыкаться. Я его стерла.

И сейчас на мониторе моего телефона горели буквы:" Юлька. Входящий вызов". Мне стало душно. Как на похоронах. Звонок оборвался. Пискнула sms-ка: "Получено голосовое сообщение от абонента "Юлька".

Я очнулась, выключила телефон и побежала вниз, в метро.

Я вышла возле вокзала и еще раз набрала подругу, но опять услышала в ответ: "Номер не существует".

Прежде чем покупать билет, позвонила по другому номеру.

– Алло, – быстро ответила Диана. Диана жила в Чикаго, но всегда отвечала быстро, как-будто ждала звонка. – Алло. Это ты?

– Я, – ответила я. – Еду к тебе. Можно на пару дней задержаться? Я буду одна.

Диана засмеялась. С тех пор, как восемь лет назад ее семья эмигрировала в США, она смеялась все громче и все чаще. Она по ошибке засмеялась даже тогда, когда я сообщила ей о смерти бабушки. Потом, правда, присылала, унылые sms-ки и грустные смайлики.

– Живи, сколько хочешь. Мы обо всем договорились ведь. Когда родители надумают продавать дом, я сообщу.

На машине до места ехать не долго – минут 25. Но у меня нет машины. Поэтому я купила билет на электричку. В поезде было пусто. Слишком рано для тех, кто забивает вагоны в конце рабочего дня.

Через 40 минут я сошла на станции. Солнце хорошо светило – надо будет потом сходить искупаться. До речки от дома Дианы рукой подать.

Дом Дианы всегда был слишком большим для меня. Но, как ни странно, несмотря ни на что, здесь я чувствовала себя более спокойно, чем в своей городской квартире.

Уже издалека я поняла, что в доме без меня кто-то был. Желтая ниточка, улетевшая, когда неизвестный открыл калитку, зацепилась за куст крыжовника. Крыжовник не плодоносил. А жаль – люблю крыжовник.

– Хорошо. – сказала я. Я редко пользовалась предложением родителей Дианы. В последний раз они были в России почти пять лет назад – приезжали проститься с бабушкой, которая присматривала за домой после их отъезда. Когда бабушки не стало, следить за домой попросили меня.

Я зашла на участок, предварительно достав из сумки ракетницу. На всякий случай. Всерьез я не думала, что она мне поможет. Уверена, что перед лицом реальной опасности, я выроню ракетницу, сяду на корточки, закрою лицо руками и буду молиться. Я не много знаю молитв, и в обычной жизни не часто хожу в церковь. Церковь меня пугает.

С другой стороны, если человек – бездомный, например, – зашедший сюда по ошибке, увидит меня с ракетницей, то еще, может, подумает, нападать или нет.

Замок заперт. Я достала ключи и отперла дверь. Внутри было сухо, но прохладно по сравнению с улицей. Мы с Дианой решили и летом прогревать дом, чтобы он не превратился в "логово старушки" (это формулировка Дианы).

На пыльном полу нечетко и для другого человека, скорее всего, невидимо, отпечатались босые следы.

Если бы я могла позвонить кому-нибудь – например, Костику – все было бы гораздо проще. Но Костика я не могла сейчас в это впутывать. А больше звонить мне было некому.

Я решила, что быстренько проверю, пока светло, свою комнату, а потом вернусь обратно в сад и подумаю, что делать дальше.

"Правильно", – одобрил внутренний голос.

Комната, которую я называла своей, была на втором этаже. Рядом с комнатой бабушки Дианы. Поскольку бабушка умерла в своей кровати, я туда не совалась. Я не верю в загробную жизнь, но заходить в комнату, где даже кровать осталась не убранной, после приезда скорой, не хотелось.

На втором этаже следы читались так нечетко, что я почти убедила себя в том, что все придумала. Дверь в мою комнату была прикрыта. Именно так, как я ее оставила, когда была тут в последний раз.

Раньше в моей комнате жила Диана. Широкая деревянная кровать и тяжелые дубовые комоды ее слабость.

"Проверь шкаф", – посоветовал внутренний голос.

"Хорошо, что сейчас день", – в который раз порадовалась я. Когда солнце светит ТАААК, ничего же не может случиться, правда?

"Ага", – кивнул внутренний голос, – "Шкаф проверь. И еще под кровать загляни".

Я распахнула дверь в коридор как можно шире. Электричество в доме было выключено, иначе я бы включила и верхний свет тоже.