Григорий Шепелев - Улус Джучи

– Так это дамы? Простите, за синяками не разглядел. Приветствую, дамы! И вас ещё раз приветствую, отец Тихон. А я-то думал-гадал, кто такой Нохит? Позвольте спросить – вы, наверное, и святые книги наоборот читаете, от конца к началу? Я где-то слышал, что если чтение Библии – это разговор с Богом, то её чтение от конца к началу, особенно под воздействием некоторых грибов – это разговор с другим существом, любезно готовым сразу ответить на все вопросы и дать любые советы. Что вы об этом думаете?

– Я думаю, что такое, увы, не исключено, – ответил священник, – но не уверен. Я не эксперт в области грибов. Прошу вас представиться, чтоб я мог позвонить вашему начальнику и спросить, зачем вы сюда явились.

– Старший оперуполномоченный майор Мельников.

На лице священника отразилась некоторая задумчивость. Перестав обращать на него внимание, Мельников очень строго заговорил с садистками:

– Вы зачем, сволочи такие, довели умного человека до крайней степени слабоумия? Видите – он уже собрался звонить моему начальнику, чтобы ваши рожи, разбитые подопечными отца Тихона, уже прямо сегодня увидела вся страна на телеэкранах! Разве вам Остап Бендер или родители в детстве не объясняли, что красть грешно?

– Конечно же, объясняли, но он хотел звонить адвокату, Игорь Сергеевич, – доверительным тоном старой знакомой прощебетала Малявка. Аля прибавила, по-дурацки вытянув губы трубочкой:

– Адвокату!

– Да, адвокату! – многозначительно повторила Ленка Троянская, – представляете?

– Ну, и что? – возмутился Мельников, – вы так любите адвокатов, что захотели спасти одного из них от самоубийства при виде ваших прекрасных физиономий? Вы свои морды в зеркале видели? Чёрт бы с ним, с адвокатом – пусть прибежит сюда и застрелится от бессилия! Пистолет у меня найдётся. Точнее – несколько пистолетов с великолепными отпечатками пальцев духовных учеников отца Тихона. Я уверен, что все эти пистолеты числятся в розыске. Нет сомнения, адвокату работы хватит. Но, чтоб формальности были соблюдены, я обязан также вызвать наряд полиции. Незаконное лишение свободы, тяжкие телесные повреждения, боевое оружие плюс его применение – это, знаете ли – не шутки. И, кстати, этому парню, Дмитрию, тоже есть о чём рассказать полиции и суду. Так что, извините.

– Ваша фамилия – Мельников? – очень быстро переспросил священник, глядя, как офицер достаёт мобильник, – мне кто-то жаловался недавно, что в ГУВД работает некий Мельников – очень ловкий фальсификатор улик, вымогатель взяток, которого всё никак не могут поймать с поличным, чтоб посадить на пятнадцать лет. Уж не вы ли это, мой друг?

Мельников спокойно отщёлкнул крышку мобильника и ответил:

– Да, это я.

– Какая великолепная наглость! – миролюбиво блеснул зубами священник, – а вы куда собрались звонить, простите за любопытство?

– Я вам уже объяснил, ваше преподобие, что обязан вызвать полицию.

– А вы сами, ещё раз прошу прощения, кто? Разве не полиция?

Мельников опустил мобильник и повернулся к Рите.

– Риточка!

– Что? – с восторгом спросила Рита.

– Мы потолкуем тут вшестером, ну а ты беги пока, займись делом. Ведь ты же – не потерпевшая, не свидетель. Мне почему-то кажется, что ты очень хочешь спрятать собак, пока не примчалась «Скорая», и, возможно, полиция, если мы ни о чём не договоримся.

– Куда я спрячу собак? – удивилась Рита.

– Конечно же, в моё «Ауди». И немедленно уезжай.

– На твоей машине?

– Да, да, на моей машине! Ключ – в замке зажигания. Я не помню, сколько осталось в баке бензина, но если что – подзаправишься. Деньги есть?

– Немного. А вдруг меня остановят?

– Если тебя вдруг остановят, ты набери мой номер и дай телефон гаишнику. Я надеюсь, у твоего телефона хватит зарядки на два часа?

– Даже на два дня, там восемьдесят процентов зарядки! – сказала Рита, и, до ушей улыбнувшись своим подругам, которых она была очень рада видеть бодрыми и весёлыми, выбежала стремглав из библиотеки.

Глава двадцать пятая

Рита расставляет всё по местам. Но Алконост плачет.

Хадижат не очень повезло в жизни. Два с половиной года назад, ещё будучи ребёнком, она осталась совсем одна в огромной чужой стране и хлебнула лиха. Никто не мог, да и не хотел ей помочь. Девочка с большой добротой относилась ко всем живым существам, однако взаимностью ей платили только животные. Но платили невероятно щедро. Поэтому Хадижат всё же удалось успокоить не только Хорса, но и Тумана. С большим трудом оттащив взбесившихся волкодавов от Радомира, буквально плававшего в крови, узбечка дрожащим голосом умоляла животных перестать злиться, крепко держа их маленькими ручонками за ошейники. И два зверя мало-помалу переставали рычать, глядя ей в глаза. Они успокаивались. И Миша, и Радомир были без сознания. Их друзья пытались им оказать какую-то помощь. Вызвали «Скорую». Хадижат боялась за двух собак. Их могли убить. Да что там – могли! Их просто обязаны были без всякой жалости пристрелить. Она это понимала. К счастью, пока было не до них. Один из парней устремился в дом – судя по всему, за медикаментами. Вдруг из особняка навстречу ему появилась Рита. Она очень торопилась. Подбежав к «Ауди», она вскинула кверху дверь багажного отделения, и, забрав Тумана у Хадижат, велела ему запрыгнуть в машину. Туман запрыгнул.