Григорий Шепелев - Улус Джучи

– Гриб-мировик? – хихикнула Ариана, – что за бредятина? Боровик, а не мировик!

– Нет, не боровик, а именно мировик.

– Ничего не слышала. Допускаю, что такой гриб, действительно, существует. Но я ведь не грибовик, а историк!

– А я к тебе обращаюсь именно как к историку. До меня дошла информация, что славяне употребляли в пищу гриб-мировик. Поэтому были мирными.

– Хватит бредить! – рассвирепела малявка, – дай сигарету!

Рита опять надолго умолкла. Уже паркуя машину перед общагой, она спросила:

– Где бы мне пообедать? Может быть, у тебя?

– Это невозможно, – с большой печалью ответила Ариана, – тебя ко мне не пропустят. Теперь, чтобы пригласить гостей, я должна заранее написать заявку в комендатуру. И комендант ещё будет её рассматривать трое суток! Вот до чего дошло.

– Очень хорошо. Слушай, а зачем я припарковалась? Мы ведь уже прощаемся.

– Ты спешишь?

– Спешу. Я очень проголодалась. Иди.

Малявка открыла дверь, но остановилась.

– Ритка, а мне болеть ещё долго?

– Пока боле й до конца недели. И нос на улицу вообще не высовывай без сопровождения трёх-четырёх человек! То, что я тебе говорю сейчас, очень важно. Ты поняла меня?

– Да, конечно.

Выскочив из машины, Малявка хлопнула дверью. Когда за ней захлопнулась дверь общаги, Рита включила музыку и помчалась прочь из Текстильщиков.

Глава шестнадцатая

Вуатюр и Победоносцев. Юлия Пастухова читает свои лучшие стихи.

Литературный клуб «Вуатюр» на Чистых прудах имел репутацию заведения, заходить в которое без большого запаса самоиронии никому не рекомендовалось. Там легко могли довести до самоубийства. И доводили. Но не всегда. И не всех. Писателей, у которых вместо самоиронии был значительный лишний вес – конечно, не в прямом смысле, склонить к самоуничтожению не могла даже Ксения Буреломова со своей змеиной стратегией. Тем, кто верил в её сценарии для блокбастеров и стихи для школьных учебников, было трудно не застрелиться, хотя бы пробкой из-под шампанского. Но пророки Русской земли – например, такие господа, как Лиманов, Порханов, Приляпин и Поляковский со своей вечноиграющей пьесой про ядерный чемоданчик, эту особо всерьёз не воспринимали. И даже в упор не видели, как и всех её легкомысленных подруженций.

Во вторник вечером Ксения в «Вуатюр» не пришла, сославшись на срочный суперсекретный заказ для Дэвида Финчера. Прочитав её sms-сообщение с краткими извинениями, все сразу о ней забыли. Да и не вспомнили бы, если бы не эта дань вежливости с её стороны. Причина такого пренебрежения Ксенией заключалась в том, что в тот вечер в клубе готовилась презентация новой книги очень известной телеведущей. Книга было про Победоносцева. Её суть сводилась к тому, что Победоносцев мистически и духовно совпал со своей фамилией, и России он опять нужен в том или ином виде. Ни Алевтина, ни Рита, ни Ленка, ни Пастухова понятия не имели, кто такой этот Победоносцев, однако телеведущую они знали как дуру редкостную, поэтому им нетрудно было сообразить, что Победоносцев – та ещё сволочь. Но, тем не менее, своих планов они решили не изменять и встретились вечером в «Вуатюре».

Аля Абрамова, отступив от своего правила, всех заставила себя ждать. Она пришла в фетровой мушкетёрской шляпе в десять часов. И что же она увидела? Полный зал. Целую толпу перед барной стойкой. Но все вели себя вполне трезво. Телеведущая, разодетая во всё чёрное и блестящее, как суровая попадья княжеских кровей, стояла на сцене у микрофона, общаясь с залом. Её лицо было аннотацией к её книге. Рядом с телезвездой топтался историк Николай Хариков, частый гость её передач. Он ей помогал с ответами на вопросы, многие из которых были писательнице не по зубам. Пока Алевтина искала взглядом подруг, вопрос задавал издатель с мировым именем – конкурент того, кто выпустил книгу про Константина Победоносцева. Девушка дала ему микрофон, и он поинтересовался, не поднимаясь из-за стола:

– Анна Борисовна, вы всерьёз полагаете, что Наполеон шёл к Москве с сатанинской целью искоренить очаг православия? Вы не допускаете мысли, что он двигался на Москву только потому, что к ней отступал Кутузов, которому Бонапарт жаждал дать решающее сражение?

– Это звенья одной цепи, – ответила Анна Борисовна, не дождавшись подсказки, – разве вам не известно о принадлежности господина Кутузова к жидомасонской ложе?

– К масонской ложе, – тут же поправил историк, вытянув шею, – да-да, Михаил Кутузов был убеждённым масоном. Делайте выводы, господа.