Ильдар Зиганьшин - Закат с видом на Эльбрус [litres самиздат]

Нас загнали в самый тёмный угол, где мы перестаём слушать и понимать друг друга, где убить ребёнка, перестало быть чем-то совсем нереальным. Из телевизоров мы слушаем про то, как нас убивают каждый день, как происходят техногенные катастрофы, либо массовые убийства из-за религиозных побуждений. Я, к слову, стал абсолютной скалой, без чувств сопереживания. Но всё же, во мне было и то, что называется надеждой, но её легко обмануть, и это я понимал, как никогда отчётливо. Я подъехал к школе. Немного осмотревшись, я подъехал в плотную к дереву, которое находилось напротив заднего двора школы. Место тихое и довольно безлюдное, я подумал, что именно там может появиться убийца. Я не стал снимать стремянку, так как она была слишком громоздкой и от звука раскрывающихся лестниц мог выйти сторож. Положив камеру в карман, я забрался на крышу моего автомобиля и ловко залез на большой сук, встав на который, я полез вверх. Недолго оценив идеальный ракурс для камеры, я включил её и проверил. Всё работало. После школы, я направился в парк, где так же установил несколько камер. Ехать в посадку, где произошло убийство моей дочери, было сложно психологически, но делать было нечего, я должен был это сделать. На машине туда не подъехать, поэтому пришлось брать стремянку с собой. Выключив машину и включив фонарь, я закинул её себе на плечо и направился в сторону места преступления. Освещения там не было, так как это была просто людская тропа, которая срезает дорогу до дома. Никто и никогда не боялся там ходить, до тех пор, пока это не произошло с моей дочерью. Через несколько минут я был на месте. Я посветил фонарём, где внизу дерева лежала её фотография, десятки мягких игрушек, цветы и потухшие свечи. Неистовая боль пробежала по телу. Я почувствовал, что голова начала кружиться. Лестница с грохотом упала на землю, я помню, что попятился назад и упав, потерял сознание. Пришёл я в себя очень быстро, вернее, привели меня в чувство следователь и его коллега.

–Решили по деревьям полазить? – с иронией в голосе спросил он. Понимая своё глупое положение, я промолчал. Вот глотните чая из термоса, он ещё горячий-сказал Денис. Не думал, что Вы придёте в себя так скоро, но я этому очень рад. Вот только знаете Артур, если Вы нам будете мешать как сегодня, я Вас арестую на пятнадцать суток, и поверьте мне, это будет как для Вашего блага, так и для нашей оперативной работы. Я собственно, понятно изъясняюсь? – просил он жёстким голосом.

–Даже слишком-сказал я, и попытался встать. Денис, схватившись за моё плечо поднял меня, я к слову удивился его силе. Отряхиваясь, мне стало немного стыдно. Напарник Дениса спросил его, знает ли он меня? Денис сказал, что всё нормально, это сын погибшей девочки. А, ясно-сказал полицейский и скрылся в темноте. Донесёте стремянку? – спросил Денис.

– Да как ни будь, спасибо- сказал я и поплёлся в сторону машины.

– Вы ведь позвоните мне, если что ни будь вспомните, Артур? – кинул он вслед. – Да, конечно – пробормотал я, и включил фонарь. Не помню, как доехал до дома. Сил абсолютно не было, голова кружилась. Открыв гараж, я загнал машину внутрь и еле дойдя до дивана в прихожей рухнул на неё, проспав около 15 часов. Я понимал, что это была накопленная усталость после смерти дочери. Я ведь в то время практически не спал. Сделав на турке крепкий кофе, я по не многу обретал себя, собирал в единый алгоритм свои действия и ментальные мысли. Всё говорило о том, что на этом свете больше нечего делать. Я закурил сигарету и включил ноутбук. С начало я зашёл на диск С, затем открыл папку «Фото». Почему я не посмотрел фотографии с дочерью всё это время? Ведь мне всегда нравилось её снимать на свой Nikon. Последние фотографии были 23 дня назад. Я спустился в подвал и подключил проектор. Там были абсолютно все фотографии с ней. Я налил себе ещё кофе и начал медленно листать фотографию за фотографией. Сегодня, я ощутил её отсутствие. Я понял, что она умерла, именно умерла и больше, она меня никогда не обнимет и навсегда замолчит телефон с мелодией из Гарри Поттера, поставленного на её вызов, и она больше не скинет эмодзи с сердечком. Я понял, это только сейчас, сидя в подвале со включенным проектором, на котором, я видел её улыбки и такую короткую жизнь, которая оборвалась так намеренно и жестоко. Что делать, жизнь её не удалась. Она вспыхнула маленькой искрой, и так же быстро погасла. К слову я понимал, что раб этого убийства и оно толкает меня, неизбежно к вершине, где мы сольёмся с ней, в неистовой печали. И всё же, меня окружают люди, которые, остаются в глубокой грусти. Они словно камни на крутом обрыве скорбят со мной, и я принимаю их слёзы и боль. Но делать нечего, моя жизнь осталась на задворках, я не смогу войти, открыв дверь завтрашнего, без мысли о прошлом, и значит я останусь там, где все двери заперты. К слову, я понимаю весь эту безысходность и принимаю её законы. Я закурил сигарету и сел в машину. Зазвонил телефон, на разбитом экране которого, я видел имя бывшей супруги.