Микки Спиллейн - Весь Майк Хаммер

Я вошел в квартиру. Никто не разговаривал. Все просто смотрели на меня и каждый старался посторониться, чтобы меня пропустить. Прямо передо мной около спальни Пат Чамберс поддерживал Мирну, которая плакала без слов. Я подошел к ним и нежно обнял ее.

— Пойдем, девочка, — сказал я. — Приляг.

Я устроил ее на диване. Один из полицейских подложил ей под голову подушку.

Пат Чамберс украдкой показал мне на комнату.

— Это здесь, Майк, — сказал он. — Здесь!

Это слово ударило меня, как “прямой” в подбородок. Здесь лежал труп. Труп моего лучшего друга, Джека Вильямса, человека, рядом с которым я воевал больше двух лет, меся зловонную грязь в джунглях. Джек всегда говорил: “Я отдам правую руку за спасение друга”. Он сдержал свое слово, помешав японцу разрубить меня на две части. Удар штыка, предназначенный мне, пришелся в правую руку Джека. Ему ее ампутировали.

Не говоря ни слова. Пат позволил мне осмотреть тело и потрогать мраморное лицо Джека.

Впервые в жизни я вдруг ощутил жуткое желание заплакать.

— Как он умер. Пат?

— Сорок пятый калибр прямо в живот. Тебе лучше не смотреть.

Я отбросил простыню и с трудом удержался от восклицания.

Джек лежал в шортах и прижимал единственную руку к животу. Входное отверстие было небольшим и чистым, но в выходное можно было засунуть кулак. Я осторожно прикрыл тело и поднялся. Восстановить события было нетрудно. От изголовья кровати к стулу, на котором Джек укладывал свою искусственную руку перед сном, по полу тянулся кровавый след. На кровати сохранился отпечаток тела Джека.

Он пытался дотянуться до стула. С пулей в животе Джек не собирался капитулировать! Несмотря ни на что, он пытался дотянуться до пистолета, висевшего на спинке стула.

— Пат, — спросил я. — Кто-нибудь двигал этот стул?

— Нет, а почему ты спрашиваешь?

— Он стоит не на своем обычном месте.

Нахмурившись, Пат посмотрел на меня.

— Что ты хочешь этим сказать, Майк?

— Стул всегда стоял вот здесь, рядом с кроватью. Джек, даже раненый, хотел взять пистолет, но убийца не ушел сразу после выстрела. Он понемногу отодвигал стул, пока силы не покинули Джека. А он стоял рядом и наблюдал за ним, за его агонией. Это не обычное преступление, Пат. Это хорошо рассчитанное, предумышленное и хладнокровное убийство! Я найду его. Пат! Я сдеру шкуру с этой сволочи!

— Тебе лучше не вмешиваться, Майк.

— Нет…

— Послушай меня и дай нам работать спокойно.

— Мы будем работать вместе, Пат, как обычно. Но я надеюсь опередить тебя.

— Тебе не нужно этого делать, Майк, и ты отлично понимаешь почему.

— О'кей, Пат, о'кей, — устало прервал я его. — У тебя свое дело, у меня свое. Джек был моим самым лучшим другом. Мы вместе воевали. Он спас мне жизнь, и я не позволю, чтобы его убийца попал в руки закона. Я слишком хорошо знаю, чем это кончится. Ему наймут лучшего в городе адвоката и суд его оправдает. Ведь никто из присяжных никогда не получал пули в живот! Никто из них не полз по полу, истекая кровью и придерживая рукой свои внутренности. Суд будет хладнокровен, беспристрастен, то есть такой, каким он и должен быть. Суд даже, возможно, умилится по поводу того, что бедный убийца всю жизнь будет вынужден жить под тяжестью нечаянно совершенного преступления — убийства человека в целях самозащиты. Нет, Пат! Мне нравится закон, но на этот раз я буду руководствоваться своим собственным понятием о законе. И я не буду ни хладнокровным, ни объективным. Я буду помнить все, что произошло сегодня.

Я замолчал, взял Пата за отвороты пиджака и продолжал:

— И еще одно я хочу, чтобы ты рассказал всем, кого ты знаешь, то, что ты услышал.

Потом я опять повернулся к трупу Джека. Мне хотелось помолиться за него, но сейчас я был на это неспособен. Я с трудом сдерживал неудовлетворенную ненависть к убийце.

— Ты мертв, Джек, но я надеюсь, что ты меня слышишь и знаешь, что я всегда держу свое слово. Я доберусь до сволочи, что убила тебя. Его не Повесят и не посадят на электрический стул. Он умрет так же, как и ты. С пулей в животе. Я это сделаю, Джек. Чего бы мне это ни стоило, я обещаю тебе сделать это. — Я замолчал.