Джеймс Чейз - Сильнее денег (сборник)

Ее всю трясло, но, когда в нашу сторону направился один из полицейских, ей удалось взять себя в руки.

Из машины, стоящей перед нами, вылез крупный широкоплечий мужчина. Когда к нему подошел полицейский, мужчина дал волю гневу:

– Какого черта нас тут держат? У меня дела в Пальмовой бухте. Неужели вы, работнички, не можете освободить дорогу?

Полицейский неторопливым движением осветил его фонарем с головы до ног.

– Можете заехать в участок и написать жалобу, если считаете нужным. – Таким голосом можно было счистить ржавчину с днища корабля. – Только поедете не раньше, чем мы закончим и позволим вам ехать.

Мужчина сразу стал словно ниже ростом.

– В чем все-таки дело, скажите? – спросил он куда менее агрессивным тоном. – Нам придется пробыть здесь долго?

– Кто-то совершил наезд и скрылся. Мы проверяем все машины, идущие из города, – процедил полицейский, – но надолго вы не задержитесь.

Он осмотрел его машину и подошел к моей. Когда он начал шарить лучом фонаря по крыльям, дверцам и бамперам, я стиснул руль до боли в пальцах.

Полицейский, крепко сбитый здоровяк с вырубленным из камня лицом, заглянул в машину и оглядел сначала меня, а потом Люсиль, которая съежилась и затаила дыхание. Он, однако, ничего подозрительного не заметил и пошел дальше.

Я положил руку на ее плечо:

– Вот видите! И совсем ничего страшного.

Ничего страшного? Я обливался холодным потом.

Она не ответила. Зажав руки между коленей, она прерывисто дышала, будто семидесятилетняя старуха, которой пришлось взбираться по лестнице.

Передняя машина поехала, и мы двинулись следом. С полкилометра мы ползли как черепахи, потом скорость увеличилась.

– Они искали меня, скажите, Чес? – Голос ее дрожал.

– Они искали машину и не нашли ее.

– А где она?

– Там, где они не найдут. Только, ради бога, не сходите с ума, сидите тихо и спокойно!

Мы подъехали к развилке, которая вела к Пальмовому бульвару. Выбравшись из общей колонны, я сразу прибавил скорость и в десять минут первого уже подъезжал к воротам «Гейблз».

– Завтра в десять я вас жду, – напомнил я.

Медленно, словно ноги ее были налиты свинцом, она вылезла из машины.

– Чес, мне так страшно! Ведь они искали меня!

– Да нет же, они искали машину. Ложитесь спать и постарайтесь обо всем забыть. Ни вы, ни я до утра ничего сделать не сможем.

– Но они проверяют все машины! Полицейский же сказал! – Она совсем растерялась, в глазах застыл ужас. – Они же найдут нас, Чес! Найдут! Может, все-таки лучше сказать Роджеру? Он обязательно что-то придумает.

Я глубоко, натужно вздохнул.

– Нет, – сказал я, стараясь не повышать голос. – Он ничем не сможет помочь. Я справлюсь с этим делом сам. И вы должны на меня положиться.

– Если меня посадят в тюрьму, я этого не переживу.

– Никакой тюрьмы не будет. Не надо паниковать. Обо всем поговорим завтра.

Она попыталась взять себя в руки.

– Что ж, подождем до завтра, если вы так считаете, – сказала она. – Но, Чес, если вы не уверены, что справитесь сами, я лучше скажу Роджеру.

– Справлюсь! А теперь отправляйтесь спать и предоставьте все мне.

Мгновение она смотрела на меня, потом повернулась и неверной походкой зашагала к дому.

Я смотрел ей вслед, пока она не скрылась из виду, потом сел в «понтиак» и поехал домой.

На плече у меня скрюченным гномом сидел страх.

Наступило утро. К десяти часам нервы мои настолько расходились, что я выпил подряд два двойных виски, пытаясь успокоиться и подавить гнетущее ощущение опасности, которое не оставляло меня всю ночь.

Спал я скверно, уже в семь утра поднялся и принялся вышагивать по дому, с нетерпением ожидая, когда мальчишка-почтальон принесет газеты. Черт знает почему он пришел только после восьми. Наконец, когда я уже вышел на крыльцо подобрать оставленные им газеты, появился мой слуга – филиппинец Тоти.

Раскрывать газеты в его присутствии я не решился, велел ему вымыть посуду и уходить домой.

– Я сегодня на работу не иду, Тоти.

Он озабоченно посмотрел на меня:

– Вы заболели, мистер Скотт?

– Нет, просто намерен в выходные как следует отдохнуть, – объяснил я, направляясь к террасе. Газеты огнем жгли руки.

– У вас такой вид, будто вы заболели, – объявил Тоти, все так же серьезно глядя на меня.

– При чем тут мой вид? – буркнул я. – Убери все после завтрака – и можешь быть свободен.

Скорее, скорее раскрыть газеты! Ни о чем другом я уже не мог думать. Все же я с трудом сделал над собой усилие. Тоти парень с головой, нельзя допустить, чтобы он что-то заподозрил.