Вильям Цветков - Фестиваль

— Почему вы не боитесь, что я вас сдам? Все-таки это относится ко мне напрямую.

— Вы говорите глупые вещи, — холодно ответил собеседник. — Впрочем, — он задумался, — даже вам это не простительно. Мы заинтересованы друг в друге. И знаем слишком много.

Макс кивнул. Его карие глаза, светились стальным блеском.

— Если я соглашусь, вы должны согласится на мои условия.

— Какие?

— Во-первых, никто не вмешивается в мою работу.

— Согласен.

— Во-вторых, вы поможете мне в моем деле. Взгляд человека затуманился. Он не хотел брать на себя лишние обязательства.

— Мне кажется, это лишние хлопоты, вы не должны ни о чем волноваться.

— Это уж мое дело, — сказал Макс. — В противном случае…

— Хорошо, — неожиданно согласился человек. — Я сделаю это. Куда все отправить?

— Вы разве больше не приедете?

— Нет. Наше участие предполагается в самом конце.

— А деньги? Вы же не думаете, что я буду мягко говоря, нарушать закон за честное слово?

— Нет. — Человек вытащил из кармана плоский прямоугольник кредитное карточки. — Здесь треть. Две трети — по окончании.

— Если вы меня обманываете… — начал Макс. Собеседник резко повернулся.

— Мы уже говорили на этот счет. Куда передать документы? — повторил он.

— Передайте почтой на мое имя. Вы знаете мой адрес?

— Да.

— Сколько вам потребуется времени? — спросил Макс.

— Примерно месяц — полтора. Могут возникнуть сложности. Но учтите, то что вы делаете, нас не касается. Мы платим вам только за то, что вы должны сделать.

— Я гарантирую, что у вас не возникнет проблем, — сказал Макс. — Только непонятно вот что, зачем растягивать все это на целый год? Я мог бы то же самое сделать за месяц или за две недели. Меньше риска, а эффект тот же.

Незнакомец долго молчал, всматриваясь в безоблачное звездное небо. А потом ответил:

— Так хочет заказчик.

Василий вышел из прохладного здания железнодорожного вокзала Калининграда и огляделся вокруг. В руках он держал небольшой черный чемоданчик, содержащий в себе единственный выходной костюм, пару хлопчатобумажных рубашек и гигиенические принадлежности.

Еще в поезде «Москва — Калининград «его ошеломил старый, немецкой постройки железный каркас вокзала. Таких он не видел еще ни в одном из городов, которые проехал. А проехал он немало. Прямиком из солнечного Бишкека, через Москву, и вот теперь он, наконец, на месте.

О своем бывшем родном городе вспоминать не хотелось. Если ты русский, тот тебе там делать нечего, ты — низшая, вторая раса. Он прекрасно помнил, с каким настроением приходил отец домой с работы последние свои месяцы жизни. Те унижения, которым он подвергался и свели его в могилу. В этом Василий не сомневался, но и терпеть не хотел.

Отец частенько упоминал о своих долгих вечерних рассказах Калининград. До того как его послали по комсомольской на солнечный юг, он некоторое время проработал главным технологом на рыбзаводе. Эти деньки, по его словам, были лучшими в жизни.

— Сынок, — повторял он почти каждые вечер, усаживаясь за рабочий стол, — поверь мне, здесь тебе жизни не будет. Поезжай в Калининград, Устроишься на работу, заведешь семью, там их квартиру дадут…

Пересекая здание вокзала, Василий придирчиво оглядел себя в большое, метра четыре высотой зеркало в массивной бронзовой раме.

На него смотрел молодой человек, лет двадцати четырех — двадцати пяти, высокий, спортивного телосложения. Его загорелое лицо с несколько выдающимися скулами и большими черными глазами несомненно привлекало внимание женщин. В этом он убедился по особенному вниманию проводницы. Искренняя теплая улыбка выдавала в нем обаятельного общительного человека.

Погода выдалась преотличная, тепло, но не так жарко как в Бишкеке. Несильный ветерок шевелил зеленые кроны деревьев, растущих на прилегающей к вокзалу площади, как в парке.

Медленным шагом Василий шел по чистому тротуару, разглядывая попадающихся прохожих. Одни спешили по делам, другие, так же, как и он, прохаживались, наслаждаясь летним покоем.

Чуть дальше, метрах в пятидесяти, уже проходила дорога, кишащая автомобилями преимущественно иностранных марок. Квадратные корпуса троллейбусов на остановке выстроились друг за другом в длинную очередь.

Немного оглядевшись, Василий достал из внутреннего кармана маленькую записную книжку в кожаном переплете. Она содержала адреса, по которым нужно было обратиться в первую очередь. Знакомые отца. Мать сказала, что они не откажут, если он напомнит им фамилию. Не должны отказать. Василий скользнул взглядом по первому адресу. Советский проспект д. Управление внутренних дел, к Литвинову Ирану Дмитриевичу.