Михаил Ежов - Нежилец

— Что с окрестностями? — спросил Тарасов, жестом отдавая своим спецназовцам команду выгружаться и занимать позиции во дворе. — Подозрительный транспорт, прохожие, зеваки?

— Все чисто. Место пустынное. Есть один грузовичок, но он не на ходу. Явно брошенный.

— А как дела на территории?

— У цеха стоит пустая «Газель». На земле следы — словно на тачке везли что-то тяжелое.

— Аккумулятор, — вставил Дремин.

Он, Самсонов, Тарасов и патрульный шагали рядом.

— Или тело, — добавил командир спецназа. — То есть похищенную, — тут же исправился он, метнув взгляд на Самсонова. Тот сделал вид, что не слышал.

— Покажите следы, — велел он.

— Сюда, — указал Кривцов. — Вот тут стояла машина, из нее убийца вытащил тачку и аккумулятор. Ну, или тело, — добавил он.

Самсонов присел и вгляделся в землю. Затем взял щепотку и поднес к носу.

— Бензин, — сказал он.

— Ничего удивительного, здесь же стоял автомобиль, — отозвался Дремин.

Самсонов прошел вдоль тянущегося к цеху следа, затем вернулся.

— Что думаешь? — спросил Дремин.

— Он привез не аккумулятор.

— А что?

— Дизельный генератор. — Самсонов показал на следы. — Канавки очень глубокие, а там, где тачку поворачивали, земля вообще разрыта.

— Поэтому и бензин пролит, — догадался Дремин. — Он заправлял генератор возле машины.

— Думаю, да. — Самсонов прошел немного вперед и присел, проведя кончиками пальцев по земле. — А это что за след?

— Без понятия, — ответил Кривцов. — Нечеткий какой-то. Наверное, старый.

— Вот здесь и здесь отпечатки довольно приличные, — возразил Самсонов. — И две колеи местами перекрывают друг друга. Похоже на мотоцикл. Но на нем не ехали, его явно везли — иначе след был бы глубже.

— Слушай, я только что вспомнил, что на Мечева помимо «Газели» зарегистрирован «Сузуки», — сказал Дремин. — Только на кой черт ему тут мотоцикл? И куда он его дел?

Самсонов выпрямился и быстро прошел вдоль канавок. Следы вели прямо к дверям цеха.

— Он его что, внутрь закатил? — удивился Дремин.

— Дверь заперта изнутри, — сообщил Кривцов. — Мы пытались ее взломать, но у нас нет инструментов.

— Нужно немедленно входить! — Самсонов резко повернулся к Тарасову: — Прямо сейчас!

Командир спецназовцев кивнул и подозвал одного из бойцов:

— Эдик, таран!

— Есть! — коротко бросил тот и, махнув кому-то из товарищей, побежал к фургону.

— Что еще? — спросил Тарасов, останавливаясь.

Теперь он, патрульный и Самсонов с Дреминым стояли перед входом в цех.

Приземистое здание было серым, с синей железной крышей, под которой шли в ряд маленькие зарешеченные окошки. В нескольких из них стекла были выбиты.

Самсонов огляделся. «Газель» стояла наискосок, метрах в двадцати. Все двери у нее были распахнуты. Следы, о которых говорил Кривцов, бросались в глаза: четыре глубоких борозды прочертили землю до ворот, ведущих в цех.

Самсонов не смотрел на часы, потому что знал: они опоздали. Карина уже мертва, девушка превратилась в кашу из кровавого мяса и осколков костей. Следователь говорил, рассуждал, но одновременно ему казалось, что его сознание ушло куда-то в глубь прозрачного кокона, а разум и тело остались выполнять свою работу. Он повернулся всем корпусом к патрульному:

— Когда вы прибыли, из цеха были слышны какие-нибудь звуки?

Тот отрицательно покачал головой:

— Вы проверили все выходы?

— Он всего один.

— А пожарный?

— Заколочен.

— Снаружи?

— Да. Мы отодрали доски, изнутри тоже заперто.

Самсонов перевел взгляд на дверь. На ней не было никаких замков. Но у Козерога должен был быть план. Иначе не имело смысла заводить внутрь мотоцикл.

— Окружите территорию цеха, — приказал следователь Кривцову. — Задействуйте всех, кто есть. И быстро!

Спецназовцы тем временем приготовились к штурму. Двое из них заняли позицию возле входа. В руках у них был тяжелый полицейский таран, выкрашенный в ядовито-желтый цвет. Они смотрели на Тарасова, ожидая, когда тот подаст им знак.

— По-моему, пора, — проговорил начальник спецназа, взглянув на Самсонова.

Тот кивнул.

— Отойдите подальше, — велел Тарасов.

Полицейские попятились.

Самсонову показалось, что время замедлило свой бег, когда Тарасов махнул рукой, и бойцы с размаха ударили тараном в дверь. Она затрещала и прогнулась. Спецназовцы тут же атаковали ее снова. Понадобилось всего три удара, чтобы створки распахнулись.

Бойцы бросили таран — словно уронили — и раздались в стороны. В дверь кинулись их товарищи с металлическими щитами, вверху которых имелись узкие прорези для глаз.