Михаил Ежов: Дыхание зла

Дремин заявил, что не останется на улице, если Самсонов пойдет в магазин, поэтому на него тоже напялили бронежилет, и теперь он топтался рядом, отпуская саркастические замечания по поводу того, что обычно бывает, когда люди лезут туда, куда не надо.

Через несколько минут они уже прошли через стеклянные двери и двинулись по торговому залу, пол которого устилали упаковки жвачки и прочей мелочевки, которую продают на кассах. Спецназовцы быстро рассредоточились по магазину в поисках Малинина.

– Он и заложники в морозильнике, – доложили Самсонову и командиру группы захвата двое из них, вернувшись откуда-то из недр супермаркета.

– Сколько там человек? – спросил старший лейтенант.

– Неизвестно. Можно посмотреть по камерам внутреннего наблюдения, но на это потребуется время.

– Идем туда, – сказал Самсонов. – Сами выясним. Быстрее будет.

– Хорошо, только не высовывайтесь.

Когда спецназ расположился возле металлической двери холодильника, старший лейтенант понял, почему Малинин выбрал именно морозильник: ни один снайпер не наведется в голову, никто не зайдет с фланга, а внутрь ведет только один путь.

– Думаю, ничего из переговоров не выйдет, и нам придется ворваться туда со светошумовыми гранатами, – шепнул Самсонову командир спецназа. – Но попытайтесь.

Старший лейтенант жестом показал, что готов начать переговоры. Все замолчали. Самсонов чувствовал, что все взгляды обращены на него.

– Федор Борисович, вы здесь? – крикнул он, подойдя к самой двери и прижавшись спиной к стене.

– Тут я, тут! – донеслось из морозильника. – Быстро добрались, молодцы.

Когда Малинин дал согласие на то, чтобы Самсонов заглянул в холодильник и пересчитал заложников, старший лейтенант почувствовал укол страха: что, если он сейчас просто получит пулю? Он не сомневался, что Малинин может легко попасть ему в голову, и никакой бронежилет не спасет.

Самсонов обменялся взглядом с Дреминым, тот показал ему: держись, мол. Полицейский вдохнул поглубже и шагнул вперед – туда, откуда тянуло холодом и откуда шел пар.

Сперва Самсонов ничего не увидел. Хранилище было затянуто туманом. Вдоль стен виднелись стеллажи, заставленные продуктами. Справа висели колбасы, свиные и говяжьи туши, напротив, во льду и соли, лежала рыба. На полу в два ряда сидели двенадцать заложников, а за их спинами едва виднелся окутанный туманом Малинин. Держал ли он оружие, видно не было.

– Ну что, господин полицейский, убедился? – прохрипел Малинин. – Я не вру, у меня тут полно мяса.

– Вижу, – ответил Самсонов.

Малинин помолчал, глядя на полицейского.

– Ты читал Данте? – спросил он вдруг.

– Что? – растерялся от неожиданности Самсонов.

– «Божественную комедию». Ее в школе проходят.

– А, да, – сообразил старший лейтенант. – Конечно.

– Великая вещь! – серьезно проговорил Малинин. – Я читал ее много раз, некоторые места знаю наизусть. – Он обвел взглядом морозилку. – Это место напоминает мне девятый круг ада. Помнишь, как его описывает Данте?

– Нет, – честно признался Самсонов. – Давно читал, да и не сказать, чтобы поэма мне сильно понравилась.

Малинин усмехнулся.

– Да, нужно иметь… кое-что за плечами, чтобы по достоинству оценить ее.

– Думаю, вы правы, – согласился Самсонов, стараясь не думать о холоде. – Много грехов, например.

Малинин прищурился, но промолчал.

– Стоит ли добавлять к имеющимся новые? – спросил старший лейтенант.

– Только без душеспасительных бесед! – прохрипел Малинин. – Я предпочитаю говорить о литературе. Так вот, господин полицейский, в девятом круге холодно, как в аду викингов. В самом центре располагается ледяное озеро Коцит, и в него вморожены отступники, предавшие… доверившихся . Данте полагал, что нет преступления, страшнее этого, – Малинин помолчал, словно обдумывая что-то. – Главный из отступников, Люцифер, терзает остальных, – продолжил он через несколько секунд, – Иуду, предавшего Христа, Брута и Кассия, обманувших доверие Кесаря. Их наказание длится вечно.

– Кажется, вы видите некий символизм в том, что оказались именно здесь, – заметил Самсонов. – Может, в девятом круге кого-то не хватает? – добавил он, понимая, что сильно рискует, провоцируя Малинина. Но ему хотелось понять, чем руководствовался этот человек, убивая и сдирая со своих жертв кожу.

– Там не хватает очень многих, – медленно проговорил Малинин. – Но, намекая на меня, вы, конечно, правы. Мое место там. – Он помолчал, откашлялся, затем добавил: – Именно поэтому я не люблю «Божественную комедию». Это великая книга, но она меня пугает! Я предпочитаю думать, что ад устроен так, как его описывают буддисты.