Михаил Ежов: Дыхание зла

Оказалось также, что во время афганской войны моджахеды применяли «красный тюльпан» к пленным советским солдатам. Кожа подрезалась под мышками и сворачивалась до пояса. И при этом тоже использовались наркотики.

Самсонов откинулся на спинку кресла и задумался. Убийца едва ли мог быть моджахедом или даже просто служить в Афганистане – слишком много времени прошло. Почему же он выбрал этот вид казни и так точно следует процедуре? Просто потому что понравилась? Но полицейский чувствовал, что для убийцы каждый элемент должен иметь значение. Стало быть, надо продолжать искать. Он решил выяснить, что означают красные тюльпаны сами по себе.

Вскоре Самсонов наткнулся на легенду о появлении этого цветка.

Однажды персидский султан Фархад влюбился в девушку по имени Ширин. Через некоторое время ему доставили ложное донесение о ее гибели, и султан, не пожелав жить без любимой, направил своего верного коня на скалы и разбился. На следующий же день там, где пролилась его кровь, появилось поле красных тюльпанов.

Тут уже чувствовалось что-то личное. Может быть, убийца воспроизводит на свой манер эту легенду? Почитает таким образом погибшую возлюбленную? Мстит тем, кто, как он считает, повинен в ее гибели? Или тем, кто доставил ложное сообщение тому, кто…

Стоп! Самсонов почувствовал, что вот-вот сам запутается в своих выкладках. Слишком мало фактов, чтобы строить догадки. Грубейшая ошибка – высасывать версию из пальца, имея минимум данных.

Самсонов решил переключиться на другую часть мозаики. Вырезанная бедренная кость, которую убийца прихватил с собой. Дремин сказал, что встречал упоминания о чем-то подобном и обещал поискать в Интернете, но старший следователь решил не ждать и занялся этим сам. Однако его ждало разочарование: попадались статьи о хирургии и только. Тогда Самсонов открыл один из сайтов, посвященный имплантации, и стал читать. В конце концов, возможно, преступник искал что-то. Через некоторое время старший лейтенант решил, что у жертв вполне могли быть бедренные имплантаты, а в них… Мало ли что там можно было спрятать. Во всяком случае, ничего другого в голову пока не приходило.

Самсонов набрал номер своего сотрудника, опера по фамилии Коровин:

– Алло, это я. Надо кое-что проверить. Записываешь? Узнай, не делали ли Бончовска и Йорг операций на бедре. В России или за рубежом. Хотя с последним могут возникнуть проблемы. Тебе Дремин уже сообщил, что не ясно, бывал ли вообще Йорг в Молдавии? Ну вот и я о том же. В общем, ты понял, что меня интересует. Действуй.

Отключившись, Самсонов встал и заварил себе зеленый чай. Он предпочитал кофе по утрам, но во второй половине дня пил зеленый чай, чтобы понизить кислотность в желудке. Иначе его начинала мучить изжога.

Самсонов сел на подоконник, размышляя над тем, что мог искать убийца в имплантатах (если они были) и нашел ли это или станет продолжать поиски? Невольно вспомнились картины из прошлого. Они продолжали преследовать старшего лейтенанта, хотя кошмары снились теперь не так уж часто. И все же это был груз, от которого Самсонов никогда не сумеет избавиться – сколько бы преступников он ни поймал. Полицейский понял это и смирился. Иногда он думал, что, пожалуй, и не хотел бы совсем забыть окровавленный железный куб и ошметки человеческих тел, разбросанные повсюду, – чтобы не забыть, почему он пошел в полицию. Хотя разве он нуждался в стимуле? Разве мог перестать преследовать зло?

Через полчаса в управление явились остальные следователи и опера «Серийного отдела». Вся компания расположилась в конференц-зале, чтобы сравнить вещи, личности и образ жизни двух убитых эмигрантов. Работа была кропотливая, потому что очень легко можно было не заметить какую-нибудь «мелочь» и тем самым упустить точку соприкосновения между жертвами.

Окна открыли, чтобы было посвежее, и в помещении запахло сиренью, росшей вокруг управы.

Через два с половиной часа Самсонов решил, что пришло время подвести итоги.

– Итак, – проговорил он, беря лежавший перед ним исписанный мелким почерком листок, – что мы имеем? Бончовска и Йорг были эмигрантами. При этом нет никаких документов, относящихся к их жизни до переезда в Россию: нет личных фотографий за период, предшествовавший эмиграции, нет сведений о родственниках, нет информации о том, чем они занимались в Болгарии и Молдавии, нет ничего личного в компьютерах, которые любезно взломал наш коллега, – при этих словах Самсонов подмигнул Морозову. – Зато мы знаем, что убитые были знакомы и являлись членами одного шахматного клуба «Табия», о чем свидетельствуют найденные в их квартирах членские билеты и спортивные награды. Йорг и Бончовска имели телефонные номера друг друга в своих мобильниках. Кроме того, в сотовом Йорга обнаружилось сообщение с неизвестного номера в виде стихотворения. Я прочитаю: