Ричард Деминг - Молчание желтого песка. Смерть толкача

Знакомство состоялось. Джиллиан ускользнула встречать новых гостей, а мы с Мейером выпили. Тем временем солнце село, ночной бриз был легким, но достаточно прохладным, и дамам пришлось взять свои накидки. Неожиданно загорелось множество фонариков, которые, оказывается, были развешаны повсюду, — они осветили палубу призрачным манящим светом. Откуда-то материализовался бар, словно по волшебству оказавшись прямо посередине палубы. Музыка сделалась громче и быстрее, и я сам не заметил, как оказался в паре с хрупкой сморщенной англичанкой, у которой было изборожденное морщинами лицо цвета, испитого чая и крашеные волосы цвета малинового мороженого.

Миссис Оглби. Я видел, как Мейер разговаривает с её высоким, похожим на зомби мужем, который рассказывал ему о проблемах Общего рынка. Мы отнесли наши тарелки с закусками туда, где миссис Оглби могла сесть на узкую скамеечку, тянущуюся вдоль борта. Я поставил свою тарелку на палубу, а сам уселся, скрестив ноги, рядом.

— Насколько я понимаю, мистер Макги, вы — один из самых любимых американских друзей Джиллиан. — Ей удалось произнести эти слова так, что они прозвучали как ядовитая инсинуация, хотя и завуалированная.

Я ослепительно улыбнулся:

— А она — одна из моих самых близких заграничных подруг.

— Правда? Как это чудесно. Мы с Джоффри были старыми друзьями бедняжки сэра Генри задолго до того, как он женился на Джиллиан.

— В таком случае вы, наверное, не очень-то жалуете Джиллиан?

Она со стуком положила вилку на тарелку и, наклонившись вперед, внимательно посмотрела на меня:

— С чего это вы взяли? Она очень мила. И мы оба её просто обожаем.

— Я тоже был знаком с сэром Генри.

— Неужели?

— Я несколько недель гостил у них в доме в Сент-Киттсе.

— Насколько я понимаю, тогда сэр Генри был уже серьезно болен. — Она поджала губы и со значением улыбнулась. Очень ядовитая особа.

— Нет, миссис Оглби, мы с Генри проплывали по три мили каждое утро, вечером ездили верхом или ходили на яхте, а перед сном частенько играли в шахматы.

Она помолчала, словно перестраивая свои войска, а потом заговорила снова:

— Сэр Генри обладал просто фантастической энергией до того, как заболел. Мы все страшно удивились, что он женился на такой молодой женщине, — и это после стольких лет вдовства!

Нам его поступок показался весьма странным. Но ведь это было ужасно давно, и теперь уже довольно трудно думать о Джиллиан как о…

— А вы просто думайте обо мне, милые, не обращая внимания на то, как это трудно, сказала Джилли. Хм, что это ты ешь, Линор? Я такого не видела. Можно попробовать? М-м-м… Креветки и потрясающий острый соус! В каком смысле тебе трудно думать обо мне, Линор, милая?

Миссис Оглби явно не знала, как ответить Джилли, и я решил прийти ей на помощь:

— Миссис Оглби пыталась вспомнить, когда вы с сэром Генри поженились.

— Правда, дорогая? Должна тебе признаться, что тоже не очень отчетливо помню. Это было до или после шумихи, поднятой по поводу испанской армады?

— Не говори глупостей! Я всего лишь…

— Ты всего лишь Линор, что и является твоей главной проблемой, не так ли? Знаешь, Трэвис, я вышла замуж за Генри очень, очень давно. По правде говоря, мне тогда было всего три года, и большинство людей в церкви думали, что это поздние крестины. Поговаривали, что у нас нездоровые отношения, но к тому времени, когда мне исполнилось четырнадцать, то есть одиннадцать лет спустя я выглядела на двадцать, и все согласились, что получилось не так уж плохо. Линор, ты, кажется, уже всё доела. Пойдем, дорогая, покажешь мне, где ты нашла тех замечательных креветок.

— Ну, если там что-нибудь и осталось, оно наверня…

— Линор!

— Да-да, конечно. Я с удовольствием тебе покажу, дорогая Джиллиан.

— Я знала, что ты будешь счастлива сделать для меня что-нибудь хорошее, Линор.

И они ушли, весело болтая и улыбаясь. Настоящие добрые старые подруги.

Через двадцать минут, когда я отошел от бара, держа в руке бокал с коктейлем, ко мне подлетела Джилли и потащила в темный уголок:

— Трэвис, если ты на самом деле умный и понимающий мужчина, то у тебя наверняка есть с собой зубная щетка.

— А я думал, что твоя вечеринка продлится не меньше восьми часов.

— Имей хоть каплю сострадания, милый. Спастись от этого можно только одним способом — ты меня отвлечешь.

— Я могу уйти, а потом вернуться, понимаешь? Как будто тебя вызвали к телефону.

— Неужели твоя романтическая душа и гордость уязвлены тем, что я считаю занятие любовью лекарством? Ведь всем известно, что это ужасно приятно. Пожалуйста, останься, дорогой. Будь рядом. Улыбайся, словно кот, которому удалось добраться до огромной банки со сметаной, и скоро мы от них избавимся, пропев на прощание массу сладких слов.