Инесса Заворотняя: Право на ревность

Пункт 17. Влюбиться.

Хотя нет, не так. Узнать любовь. М-мм, тоже как-то коряво. В общем, хочу, чтобы меня любил любимый! Во!

Осталась «сущая мелочь»! Найти этого самого любимого.

Пункт 18. Родить ребенка.

Вообще, я хочу троих. Знаю, я – чокнутая. Но ведь это мои нереальные желания, правда?

Пункт 19. Узнать… Нет. Найти свое место под Солнцем.

Вот мне уже сколько лет, а я до сих пор так толком и не знаю кем хочу быть и чего я вообще хочу! Не, ну, то, любимой любимым мужчиной и матерью это понятно. Я за более практичную часть жизни говорю. Правда и сама пока толком не понимаю о чем я. Ну, в общем, что-то вроде: хочу знать, чего хочу. Такое чисто женское желание.

Такого страха я еще никогда не испытывала. (Даже когда увидела себя в зеркало после стрижки и покраски.) Я почти лежала на этой чертовой горе, хотя если честно, то это даже не гора, а так возвышенность. Ногу было некуда поставить, она постоянно соскальзывала. Передо мной была рыхлая земля и какие-то корни. Они были большие, толстые, скрюченные и ничего кроме отвращения не вызывали. На один такой корень я опрометчиво поставила ногу и он треснул. В глазах тут же потемнело, позвоночник окаменел, а по коленям пополз, мерзко пересыпая мурашками, страх. Кажется, даже сердце замерло, холод так прошиб тело, что воздуха резко стало мало…

Все это длилось ровно секунду. Потом я схватилась за землю, врылась в нее ногтями, и этот холод немного отступил. Но вот это чувство ужаса и собственные скрюченные пальцы в земле перед моими глазами, не отпускали меня долго, даже после того, как я оказалась на относительно ровной земле. Так что, я теперь точно знаю, что горы люблю на расстоянии и предпочитаю смотреть на них снизу.

Что касается, лыж. Ну-у, такой неуклюжей черепахой я себя никогда не чувствовала. Хотя не совсем так. Такой неуклюжей перепуганной вопящей черепахой я себя никогда не чувствовала. Всегда знала, что спорт это не мое. Случай с лыжами это подтвердил.

После всего этого ужаса, я решила сделать маленький перерыв в активных своих желаниях и перейти к более мирным так сказать.

Я прочитала «Мастера и Маргариту». Впечатляет. Но я ожидала большего. Не знаю, может, я не доросла до этой книги. Правда, я не понимаю, как до нее вообще можно дорасти? В смысле, там нет никаких сложных формул мироздания, ничего запутанного там тоже нет. Я читала и посложнее произведения. Закралась у меня кощунственная мысль, что я ее немного переросла, но потом я вспомнила сколько лет назад эта книга была написана и поняла, что дорасти до этой книги должен не отдельно взятый человек, а все общество. Тогда, когда эта книга была написана, люди были менее реалистами, или как правильно? В общем, тогда люди больше верили в светлое и доброе и понять эту книгу и правда было сложновато. Еще бы, как Воланд, суть зло, может кому-то помогать? А сейчас, с нашим восприятием зла и его вечной пропагандой (про одних вампиров сколько всего сочинили!), когда человек укокошил с десяток людей, но при этом они все были плохими, то он сам однозначно хороший, а что столько людей убил, так ничего, бывает. Короче, с нашим извращенным сознанием, книга как никогда актуальна.

Зазвонил телефон. Кто говорит? Слон.

Не-ет. Я еще не сошла с ума, наверное. Просто в кои-то веки у меня зазвонил телефон. И звонили с какого-то неизвестного номера.

– Алина Викторовна Дымова? – спросил женский голос. Что уже случилось?

– Она самая, – не ожидая ничего хорошего, подтвердила я.

– Вы знаете Оливию Александровну Скрипник? – вежливо спросила женщина.

– Да, – удивленно ответила я. Мы с Оливией вместе учились. Потом она уехала в другой город и мы стали меньше общаться, а потом она и вовсе исчезла, – А что случилось?

– Она у нас в больнице. Вы не могли бы приехать, – только этого не хватало!

– Да, конечно. А какая больница? – ну, вот почему я такая добрая? Что мешало отказаться?!

– Борчука.

– Какая? – насколько я знаю и помню, у нас в городе такой нет.

– Больница имени Бориса Борчука, – невозмутимо ответили мне. Ничего не понимаю.

– Простите, а город какой?

Ну, естественно город другой! И находиться довольно далеко от моего родного. Но я уже согласилась, так что придется ехать. Волноваться за Оли я себе пока не позволяю.

– Привет, Инга. У меня просьба, – первым делом позвонила я Ториной, жене своего бывшего напарника и просто моей подруге.