Леонид Орлов - Галстук с тугим узлом

— И много оружия сюда придет, чтобы ваши отряды ударили изнутри страны по сандинистам?

— Много. Я знаю только о партии оружия в количестве десяти тысяч автоматов АКМ, двухсот гранатометов РПГ‑7, шестидесяти крупнокалиберных пулеметов, двухсот 60‑миллиметровых минометов, кажется, еще пять 82‑миллиметровых минометов. Ах да, еще пятьдесят зенитно‑ракетных комплексов. И с формулировкой — «с соответствующим количеством боеприпасов».

— Десять тысяч автоматов, — медленно повторил Сергеев, глядя в окно. — Это десять тысяч человек, которые будут нажимать на курок в то время, когда по сандинистам ударят извне. И это когда уже имеющихся хватит, чтобы самим взорвать обстановку изнутри. Но ведь не рискнут же они вводить регулярные войска чужого государства. Это же нарушение всех международных норм. Для того, чтобы любой президент любой страны смог ввести свои войска в другую страну, ему нужно одобрение своего парламента, если он, конечно, не диктатор. Это раз. Второе, он должен получить санкцию Совета Безопасности ООН.

— Вы, Станислав, хорошо разбираетесь в мирной политике, — усмехнулся Сертано. — И поэтому вы забываете о том, что существуют частные военные компании. А от наемников открестятся любые правительства, чего бы они на захваченных территориях ни натворили. Не будет регулярных частей и не будет морской пехоты. Будут наемники, «солдаты удачи», «дикие гуси».

То, что этот звук — выстрел, Сергеев понял сразу. Наверное, в глубине души он не верил, что все завершится так гладко. Он не ждал выстрелов, но они его не удивили. И когда Сертано повернул голову и посмотрел в сторону окна, Сергеев понял и другое. Генерал не имеет к этой стрельбе никакого отношения. И еще. До него снова добрались, и Сертано не обманывал, не преувеличивал и ничего не путал. Кто‑то решил быстро и эффективно разрядить обстановку, убрав всех, кто знал о коммерческих делах Коулмана, которыми он не имел права заниматься. Советский дипломат узнал очень много, и все, кто ему помогал, кто был в курсе, должны быстро умереть, а последующие грозные события в стране заставят забыть о такой мелочи, как смерть нескольких человек, связанных друг с другом через Сергеева, через данные о поставках оружия. Какая мелочь!

— В окно! — рявкнул Сертано, вскакивая со стула и выхватывая пистолет из кобуры на поясе.

Наверное, это был действительно пока еще самый безопасный путь к спасению. Сергеев бросился в окно головой вперед, как когда‑то прыгал в бассейне с тумбы в воду. Он сильно ушиб плечо и кисти рук, которыми прикрывал темя. Но пакет из рук не выпустил. Осколки оконной рамы и стекла полетели вместе с ним на траву.

Приземлившись на плечо и перекувырнувшись через голову, Сергеев бросился в сторону реки. Там, где стояли их лошади и откуда они приехали с Рамоном, стреляли. Стреляли и сверху по склону.

Откуда здесь столько людей? Это же не меньше двух десятков автоматов! Или мне так кажется с непривычки и с испуга. Я же был в центре боя, когда спас Гарсию, огрев того боевика доской по голове. Тогда стрельба была страшная. А сейчас?

Споткнувшись, Сергеев упал, и это охладило его пыл. Куда я бегу? Это же нападение, они же защищаются, а я их бросил, я бросил Сертано, который мне доверился. Черт, ничего он мне не доверился, он искал свою выгоду, и ему было выгодно сотрудничать со мной. И опять не так, с ожесточением подумал Сергеев, поднимаясь с земли. Он использовал меня, как до этого использовал других. Это его стиль. И все равно уйти, когда другие в беде…

Двое солдат лежали на земле с пулевыми отверстиями в зеленых куртках. Это были люди Сертано. Сергеев попятился и уперся спиной в дерево. Окружили! Но кто? Он повернул голову в сторону хижины и увидел, как из нее, отстреливаясь из пистолета, выбежал генерал Сертано. Он выстрелил несколько раз и отскочил к стене дома. Было хорошо видно даже с расстояния в полсотни метров, как от бревен отлетают щепки, выбитые пулями. Сертано посмотрел на русского и махнул ему рукой: беги отсюда!

Сергеев уже поглядывал на труп солдата, на автомат АКМ, валявшийся рядом с ним, когда возле хижины раздался взрыв. Это не была ручная граната. Скорее всего, это был гранатомет, потому что взрыв был сильный. Он разворотил угол дома, вспучился огненно‑черной тучей. Сертано отбросило в сторону. Генерал отлетел, беспомощно и нелепо раскинув ноги и руки. Тело упало на камни без движения, немного сползло по гладкой поверхности и замерло в неудобной позе, подвернув правую руку.