Владимир Моргунов - Необратимость

Не дурнушка, но и красавицей ее назвать нельзя. Не «серая мышка», дама с характером. Осторожная, лишнего слова не скажет.

Но я-то знаю, как разговорить собеседника. Беседа идет ни шатко, ни валко. Вопросы, как и ответы, ни о чем. Но я уже несколько минут копирую жесты и позу Митрофановой, даже дышу с ней в такт. В моих глазах она видит поощрение и восхищение ее ответами на самые простые вопросы. И я достигаю результата – вижу, что она полностью доверяет мне.

– Знаете, о мертвых либо хорошее, либо вообще ничего, но… – Митрофанова замолкает на секунду.

– Но если надо для дела, – подсказываю я, копируя ее позу и интонацию.

– Да-да, – радостно соглашается Митрофанова.

– Тем более, что… – я показываю на диктофон, лежащий на столе. Я его демонстративно выключила в начале нашей беседы. Про смартфон в моей сумочке Митрофановой знать не обязательно.

– Ермаков был бабником, – понизив голос, говорит Митрофанова. – Кобелем даже. Бывают такие мужики.

Я поощрительно киваю – о да! Козлы они, козлы, а не кобели!

– Но Ермаков был брутальным, грубым бабником. Методы его были…

– … за пределами приличий, – подсказываю я.

– Вот именно. Использовать служебное положение для того, чтобы овладеть женщиной – какие уж тут приличия?

«Тойота» Ермакова нашлась неожиданно скоро.

И нашел ее не участковый, которому пару часов назад поступили данные на разыскиваемый объект, а бдительный пенсионер, заметивший «посторонний» автомобиль и незамедлительно сообщивший об этом участковому.

Участковый, сказав «ладно, Петрович, спасибо, разберусь», тут же сообщил дежурному по горотделу.

Так что Рындин получил сообщение, что называется, с пылу, с жару. И сразу отправил по адресу эксперта-криминалиста.

– Там уже наверняка все затоптали и залапали. Так что ты постарайся там найти то, чего нет, но было.

– Ну да, – проворчал эксперт. – Ценное указание начальства: «Смотри, чтоб все хорошо было».

– Поговори у меня еще…

Рындин сидел за рабочим столом и читал распечатки материалов, добытых старшим лейтенантом Кряжевым. Остается только удивляться не тому, что так много информации о каждом человеке хранится на электронных носителях, но тому, как легко ее можно получить. Впрочем, Кряжев любую информацию получает легко. У него и ответ такой на любой запрос – «легко».

Так, досье покойника. Сорок два года. Ровесник. Кризис среднего возраста, как и у тебя, Рындин? Этот кризис каждый переживает по-своему.

Срочную службу Ермаков не дослужил – подал рапорт и поступил в высшее военное училище Тыла. О как! «Тыла» с большой буквы.

В «горячих точках» не отметился. Угу. Такие, как Ермаков, в «горячие точки» не рвутся, хотя там можно воровать на порядок больше. Ушел из армии в звании майора семь лет назад. Рановато. Надо копнуть поглубже – Ермаков мог и провороваться, снабженец все-таки. А это как-то может быть связано с его убийством? Вряд ли. Кто взыщет по долгам через семь лет?

За семь лет, если по доходам считать, отставной майор Ермаков дорос до звания генерал-майора. Как минимум. Дом – двести пятьдесят квадратных метров. Автомобиль два года назад сменил.

Чего бы тебе, Рындин, в тридцать пять не уволиться и не податься в предприниматели, подобно Ермакову? Глядишь, и удержал бы свою благоверную. Черта с два – уровня Ермакова ты все равно не достиг бы.

Смартфон разразился рингтоном Where Do I Begin.

Рындин взглянул на дисплей.

«Бывшая». Ольга.

– Помяни черта, и он появится. Да, Ольга, слушаю.

– Нам нужно встретиться! – голос «бывшей» раздражал Рындина уже давно. Как давно? Последние три года точно. А в предыдущие семнадцать лет? Наверное, нет. Или скорее нет, чем да. А вот в последние три или четыре года раздражал, что называется, по нарастающей.

– Кому это нам? Тебе, мне и твоему жирдяю?

Жирдяй – это Верютин, генеральный директор «Сигмы». Нынешний муж Ольги.

Тесен мир – грохнули подчиненного Верютина. А если бы убили Верютина, как на это отреагировала бы Ольга? Не очень бы убивалась, в этом сомневаться не приходится.

Как давно, ты, Рындин, стал задаваться вопросом: «А не по расчету ли сколько-то лет назад она вышла за меня, генеральского сына, замуж?» Давно. Уже, пожалуй, и не упомнить.

– Евгений, не паясничай! – до чего же у нее визгливый голос. – Нам с тобой надо встретиться!

– Хм… Знаешь, мне очень не хочется встречаться с тобой вообще, а уж сейчас, когда я занят до упора, тем более.