Федор Крылов - Твой выбор – смерть

Капитан задумчиво кивнул в пустой машине.

– Ясно, Стась. Как полагаешь, скоро ли начнется захват?

– Думаю, они не выпустят объект из этого квартала. Значит, нападение произойдет максимум через пару минут.

Над переносицей Капитана обозначились три вертикальные морщины. Он с трудом сдержал очередной глубокий вздох.

– Малыш?

– Да, Капитан.

– Ты где?

– Следую позади процессии. Наблюдаю старшего. Он периодически переговаривается по рации.

– Обогнать его можешь?

– Незаметно – нет.

Капитан потер пальцами внезапно разболевшиеся виски.

– Хорошо, действуй по обстановке.

– Капитан? – в голосе Малыша проскользнула неуверенность.

– Что, Малыш?

Секунда тишины, потом Малыш приглушенно кашлянул, словно у него запершило в горле.

– Если начнется захват, я должен буду вмешаться?

Все же он прорвался, тяжелый стариковский вздох, который он так старательно подавлял все это время – как и вопрос, на который придется давать конкретный ответ, один из многих возможных. И как всегда – стоит ошибиться в выборе, и вся их операция, еще фактически не начавшись, может зайти в тупик.

Но решать все равно придется – именно для этого он здесь и сидит, отрешившись от окружающего, – как и брать на себя ответственность за принятое решение.

А потом ему как-то сразу стало ясно: без вмешательства все равно не обойтись. Это было чем-то совершенно естественным – логическим продолжением уже начатых действий. Они не могли не прореагировать на перехваченный звонок, извещавший неизвестно кого, что «телка найдена и требуется ее проработать». Они не могли не примчаться на указанное место, поскольку этот звонок был единственным за целый день прослушки указанием на, возможно, проявление криминальной активности – и вообще единственной зацепкой в до сих пор бесплодном расследовании. И из этого вполне естественно вытекало, что они не могли не вмешаться в этот неизвестно какой по счету акт невесть кем поставленной драмы.

Капитан с усилием выпрямился на неудобном сиденье. Лицо его, утратив расслабленную безмятежность, стало жестким. Глаза блеснули острой холодной сталью.

– Да, Малыш, – произнес он негромко, но отчетливо. – Ты должен воспрепятствовать попытке захвата. – Помолчав секунду, он добавил то, что его младший оперативник, возможно, еще не успел осознать: – Тем более что речь может идти не о захвате, а о попытке убийства.

– Вас понял, Капитан.

Голос Малыша прозвучал заметно бодрее, чем раньше.

Капитан скупо улыбнулся, а потом его лицо вновь застыло расслабленной маской безмятежного спокойствия.

На данный момент он сделал все, что мог. Фигуры расставлены, партия вот-вот начнется. Дальнейший ход игры зависел уже не от него, а от той, кто повелевает миллионом случайностей – от их давней хозяйки, старухи Смерти.

Я немного помедлил, прежде чем ступить в подворотню. Тем временем бригадир с рацией пересек половину пространства за наружной стеной домов и сейчас приближался к проходу во второй двор.

Этого человека, руководящего захватом – или убийством? – мне придется миновать, причем так, чтобы он ничего не заподозрил и не предупредил своих «быков», что в их игру готовится вступить посторонний и очень подозрительный тип. Этих подозрений мне нужно избежать. Пусть он говорит о случайном прохожем, если ему так уж захочется, но о моей готовности оказать им активное противодействие он ни в коем случае не должен догадаться.

Только как это сделать?

Впрочем, в моей голове уже промелькнуло что-то вроде рабочего плана. Хотя, в конечном счете, все будет зависеть от убедительности моей актерской импровизации.

Ладно, черт побери! Ладно. Я почувствовал злость, а вместе с ней и облегчение: здоровая злость была нормальной рабочей эмоцией. Как, впрочем, и страх. Но страха, вернее, беспокойства, все время ширящегося, когда я пытался охватить и одержать в сознании как можно большее число всевозможных мешающих факторов, требующих учета, во мне больше не было.

Страх пропал. В конце концов, всего не учтешь. Делай что должен, и будь что будет. Вперед, парень, и да пребудет с тобой сила джедая.

Ускорив шаг, я едва не рассмеялся вслух. Мой меч не светился во тьме, как у героев «Космических войн», но был столь же нелеп. И все же, если подумать, а еще лучше – почувствовать, то окажется, что во всем происходящем все же есть некая извращенная эстетика. Заставив меня прихватить мой синай, Капитан лишь добавил последний штрих в цельную картину, набросанную в модной ныне постмодернистской манере – техника абсурда пополам с сюрреализмом.