Владимир Колычев - Подсадная тетка

– В общем-то, да. Представляете, во дворе он вырыл яму глубиной в человеческий рост…

– Какой ужас!.. Зачем?

– Собирался сделать подкоп…

– Вы в этом уверены?

– Ну, не совсем… Дело в том, что он начал рыть далеко от забора…

– Может, он искал клад?

– Да, да, он говорил, что ищет клад…

– Так он собирался убежать или все-таки искал клад?

– Может быть, и то и другое…

– Он же сумасшедший.

– Или старательно косит под него…

– Вы его наказали?

– Да, пришлось. Немного тизерцина для успокоения… Теперь он смирный, как оловянный солдатик…

– Это от тизерцина?

– Нет, это страх перед ним. Он прекрасно знает, что это лекарство может превратить человека в овощ…

– Или в оловянного солдатика… Значит, тизерцин вселяет в него страх.

– Он хоть и маньяк, но под себя ходить не хочет. Мать родную продаст, лишь бы не кололи…

– Мать родную продавать не надо. А вот если бы он продал тех людей, которые причастны к нескольким убийствам… Мне нужны показания против этих людей. Вы не могли бы посодействовать мне?

– Все, что в моих силах, все к вашим услугам!

Всем своим видом он показывал, что готов звезду с неба для нее достать. Про маньяка и говорить нечего, это само собой…

Панкрата доставили в процедурную в смирительной рубахе. Его трясло от страха, глаза как блюдца, на лбу испарина, губы дрожат. Лариса зашла туда вслед за ним. Изобразила случайную встречу.

– Панкрат Сергеевич, ну и ну!.. А что вы с ним собираетесь делать? – спросила она у медбрата.

– Лечить будем.

– Не лечить, а калечить, – с ударением на последний слог буркнул Панкрат.

– А чем лечить?

– Тизерцин. То же, что и аминазин, только покруче…

– Так вы его в самом деле искалечите…

В процедурную с важным видом вошел главврач, посмотрел на Ларису, расцвел. Поздоровался с ней, поцеловал ручку. Она пожаловалась ему на жестокость в обращении с пациентом. Тот обещал разобраться. И разрешил Ларисе остаться с подследственным. Смирительную рубаху с него не сняли.

Панкрат немного успокоился, но все еще был похож на затравленного зверя. Испуганный, всклокоченный.

– Ну, здравствуйте, Панкрат Сергеевич! – радушно улыбнулась Лариса.

– Здравствуйте, коль не шутите…

– Чего это вас в смирительной рубахе держат? Буяните!

– Нет… Один раз было… Всего один раз… До сих пор мстят… Это заговор против меня, понимаете?

– А кто заговорщики?

– Да все здесь против меня. Врач, санитары, даже уборщицы…

– Ужас какой! А может, вас до смерти хотят заколоть?

– До смерти? – встрепенулся Панкрат. – Зачем до смерти?

– А заговор – это страшно. Заговор, как правило, летальным исходом заканчивается… Только врач и санитары против вас ничего не имеют. Они просто исполняют чужую волю…

– Чью волю?

– А я вам сейчас скажу… Зачем вы Катю Брусникину хотели убить?

– А-а, Катю… Она должна была умереть, чтобы клад открылся…

– Вы пытались ее убить, но не убили. Вас арестовали. Вы уже были здесь, а ее снова пытались убить…

– Кто хотел ее убить?

– Киллер. Хотите знать, кто его послал?.. Мы и сами это не сразу узнали. Дело в том, что киллер не стал называть заказчика. За что и поплатился. Его убили, когда он находился в тюрьме. И убил его заказчик… Словом, заказчик убирает всех свидетелей, и следующим в этом списке будете вы. Нам надо опередить заказчика, пока он не отправил вас на тот свет.

– А кто заказчик?

– Человек, которого вы прекрасно знаете. Человек, который толкнул вас на убийства…

– Я не знаю, про кого вы говорите, – потупился Панкрат.

– Ну не знаете так не знаете… Этот человек, дорогой Панкрат Сергеевич, сделает из вас овощ. Вы будете расти в своей постели, как на грядке – улыбаться солнышку, плакать во время дождя, а испражняться под себя. Не бойтесь, противно вам не будет. Ваше дерьмо будет вам казаться отличным удобрением…

– Прошу вас, хватит, – умоляюще посмотрел на Ларису Панкрат.

– Извините, но я еще не закончила. Вы будете овощем, самым натуральным овощем. И навсегда забудете про Вячеслава Андреевича…

– Про какого Вячеслава Андреевича?! – внутренне встрепенулся Садков.

– А вам лучше знать, про какого. Дело в том, что мы знаем только имя и отчество преступника. Но рано или поздно мы установим его личность… Боюсь, что это случится поздно. А из вас, как я вижу, уже сейчас делают овощ…

– А… а вы лично можете остановить этих извергов? – осторожно спросил Панкрат. – Я видел, вы лично знаете Бормана…