Владимир Колычев - Подсадная тетка

– Ну, это уже басни.

– Да нет, это не басни, – глухим, тягучим голосом проговорил Дима. – Это быль… А Сталин, думаете, не экспериментировал? Говорят, когда война была, здесь целый город отгрохали, чисто диверсионно-подрывная база. Ну, это если фашисты в Москву войдут, так их из-под земли доставать будут…

– Так диверсанты там до сих пор живут? – наигранно удивился Сурьмин. – А мы-то думаем, кто это дома и метро в Москве взрывает. А это подземные партизаны. Неужто некому им сказать, что война закончилась…

– Да ладно, шутки шутками, а народ верит, что под землей люди живут… Хотя, конечно, это больше миф, чем правда…

– А что правда?

– А то, что по катакомбам Железный человек ходит. У него жезл такой, так он им по стенам бьет, поэтому когда он идет, за ним обвал за обвалом. Короче, если слышишь звон железа, надо срочно делать ноги, а то кранты…

– Еще что расскажешь?

– Еще Двуликая есть. Ну, это баба такая. С одной стороны красивая-красивая, а с другой – древняя старуха. Если ты заблудился, тебе Двуликая может явиться. Если красна девица, то тебе считай повезло – выведет. А если бабка старая объявится – тогда сливай воду и склеивай ласты…

– А может, вы тогда эту Двуликую в красном видели? – спросила Лариса.

– Не, Двуликая в красном не ходит… Да и вообще, нет никакой Двуликой. Это сказки для салаг…

– Так это мы, по-твоему, салаги? – вскинулся Сурьмин. – Лапшой покормить нас вздумал, да? Ладно, запомним…

– Ну что ты все время к человеку пристаешь? – снова одернула его Лариса.

– А чего он тут понты кидает? Пусть лучше покажет, где Панкрат может прятаться…

– Да я не знаю, где и кто может прятаться. Тут же все так напутано…

– Вот и веди нас по этой паутине.

– К подземному городу староверов, – подсказала Лариса.

– Ладно, поведу, – отчаянно махнул рукой парень. – Только учтите, там опасно…

– Ну да, Железный Дровосек с топором, подземные жители, – хмыкнул Сурьмин.

Они шли по штреку, пока Дима не завернул в какой-то узкий подземный тоннель. Идти приходилось, согнувшись. Хорошо хоть не ползком. И все равно Сурьмин возмущался.

А Ларисе нравилось это путешествие. Тяжело и жутковато. Но в этом-то и кайф.

Но самый настоящий кайф начался, когда Дима понуро сообщил, что они заблудились.

– Я не знаю, куда идти дальше… Я не знаю, куда идти вообще…

– Бляха, знаток хренов!.. – разбушевался Сергей. Досталось и Ларисе: – Говорил же, надо было со спецами из ФСБ договариваться. У них там такие асы, этому придурку и не снилось…

– Сам ты придурок! – не выдержал Дима.

– Кто придурок?! – вскипел Сурьмин.

Пришлось успокаивать обоих.

– Куда ж ты нас завел, Сусанин ты Иван? – насмешливо спросила Лариса.

– Да я ж говорю, я этот район плохо знаю…

– Сдается мне, что ты и все остальные районы знаешь так же. Нахватался по верхам и пальцы веером. Правильно сказал Сергей – понтов у тебя больше, чем дела…

Дима облажался по полной программе. Но тем не менее он хоть как-то мог ориентироваться под землей. Так что фонарь ему в руки, и вперед…

Действительно, казалось, что под землей царит вечность. Но стрелки часов исправно двигались вперед. Прошел второй час, третий. А незадачливые поисковики все блуждали по черным глухим лабиринтам. Им не везло. Идут в одну сторону – тупик, в другую – обвал, в третью – решетка. В конце концов Дима не выдержал, обессиленно опустился на землю.

– Все, больше не могу! – выдохнул он.

– Загнанных лошадей пристреливают, не правда ли? – для убедительности Сергей клацнул затвором пистолета.

Но парень даже не шелохнулся.

– Хотите, пристрелите, мне уже все равно…

– Оп-ля, что это? – недоуменно протянул Сергей.

Это нужно было видеть. К ним навстречу в слабеющих лучах света приближалась всклокоченная старуха.

– Двуликая! – в панике пробормотал Дима. – Все, хана нам!

А старуха все приближалась. Наконец она подошла совсем близко, остановилась.

Глаза зловеще горят, рот перекошен, длинный нос отбрасывает страшную колыхающуюся тень. Жутковатая картина.

– Ребятки, а у вас бутылочки не найдется? – на удивление мирным голосом спросила старуха.

И сразу все стало на свои места… Оказывается, старуха-то земная. И забрела она в эти места, чтобы пополнить свою дневную коллекцию стеклотары. Значит, вход в подземелье или, вернее, выход где-то рядом.

Вся толпа устремилась на выход. Никогда Лариса не думала, что дневной свет может быть так прекрасен.