Росс Макдональд - Неукротимый враг

— Что вы скажете насчет увлечения ружьями, миссис Себастьян? Это идея самой Сэнди?

— Нет, Кита. Еще его отец привил ему любовь к охоте. Ну, а Кит передал эту великую семейную традицию своей дочери, — голос ее звучал язвительно.

— У вас она единственный ребенок?

— Совершенно верно. Сына у нас нет.

— Можно мне обыскать ее комнату?

Миссис Себастьян явно колебалась.

— А что вы думаете там найти? Свидетельства трансвестизма [1]? Наркотики? — Она все еще пыталась сохранить язвительно-насмешливую интонацию, однако я воспринимал ее вопросы вполне буквально. В комнатах молодых людей мне доводилось обнаруживать и гораздо более неожиданные предметы.

Комната Сэнди была залита солнечным светом и напоена свежим сладким ароматом. Я обнаружил в ней многое из того, что и должно находиться в спальне невинной серьезной старшеклассницы. Множество свитеров, юбок, книг, как учебников, так и несколько хороших романов, например, «Ураган над Ямайкой». Целый набор мягких игрушек — плюшевых животных. Памятные вымпелы колледжей, в основном университетов Новой Англии. Гофрированная розовая косметичка, содержимое которой было вынуто и разложено на ней правильными геометрическими фигурами. На стене в серебряной рамке висела фотография какой-то улыбающейся девушки.

— Кто это?

— Лучшая подруга Сэнди, Хэйди Генслер.

— Мне бы хотелось поговорить с нею.

Миссис Себастьян опять как-то нерешительно задумалась. Эти ее состояния нерешительности были кратковременными, но напряженными и, пожалуй, чересчур серьезными, словно она наперед рассчитывала ходы в крупной игре.

— Генслеры ничего не знают об этом, — сказала она.

— Вы не можете вести поиски дочери и одновременно держать это в тайне. Генслеры ваши друзья?

— Просто соседи. Вот девочки, те дружат по-настоящему. — Внезапно она приняла решение. — Я попрошу Хэйди зайти к нам перед школой.

— А почему не сейчас?

Она вышла из комнаты. Я быстро просмотрел возможные потайные места — под розоватым овальным ковриком из овчины, под матрацем, на верхней полке в нише и под стопками белья в шкафу. Протряхнул несколько книг. Из «Португальских сонетов» вылетел листок. Я поднял его с коврика. Это была половина тетрадного листа в линейку, на котором черными чернилами было каллиграфически выведено:

"Слушай, птица, ты сердце мое

Своим пеньем лишила покоя.

Может, лучше острым ножом

Я мгновенно его успокою?"

Стоя в дверях, миссис Себастьян пристально наблюдала за мной.

— Как я погляжу, вы стараетесь вовсю, мистер Арчер. Что там такое?

— Стишок. По-моему, его сочинил Дэви.

Она выхватила у меня листок и пробежала его глазами.

— По-моему, полная бессмыслица.

— А по-моему — нет. — Я в свою очередь выхватил листок у нее и спрятал его в бумажник. — Хэйди придет?

— Да, немного погодя. Она завтракает.

— Хорошо. Какие-нибудь письма от Дэви у вас есть?

— Нет, разумеется.

— Мне пришло в голову, что он, возможно, писал Сэнди. Хотел бы я знать, не его ли рукой написано стихотворение.

— Не имею ни малейшего представления.

— Готов спорить, что — его. У вас есть фото Дэви?

— Откуда у меня может быть его фото?

— Из того же самого места, откуда вы извлекли дневник дочери.

— Вряд ли вам нужно постоянно попрекать меня этим.

— И не думаю попрекать. Просто хочется почитать его. Это могло бы здорово помочь.

Она в очередной раз погрузилась в состояние нерешительной задумчивости, вперив взор в невидимую точку у меня над головой.

— Где находится дневник, миссис Себастьян?

— Его больше не существует, — размеренно проговорила она, тщательно подбирая слова. — Я уничтожила его.

Что она лжет, я понял сразу и даже не попытался скрыть этого.

— И как же именно?

— Сжевала и проглотила, если вас так интересует. А сейчас прошу меня извинить. Ужасно разболелась голова.

Она подождала, пока я выйду из комнаты, после чего закрыла дверь и заперла ее. Накладной замок был новым.

— Чья мысль поставить замок?

— Вообще-то самой Сэнди. В последние месяцы она стремилась к большей уединенности. К большей, чем ей предоставлялась.

Она прошла в другую спальню, затворив за собой дверь. Себастьяна я обнаружил в кухне, где он пил кофе. Он уже побрился, умылся, причесал свои вьющиеся каштановые волосы, повязал галстук, надел пиджак, а в глазах у него засветился проблеск надежды.

— Хотите еще кофе?

— Нет, спасибо, — я сел рядом, достав из кармана черную записную книжечку. — Вы можете описать, как выглядит Дави?