Картер Браун - Дом колдовства

Джонатан посмотрел на часы.

– Пять недель, четыре дня, шестнадцать минут осталось до моего дня рождения! – заявил он, стиснув зубы. – Да, я совсем забыл! Как только я стану хозяином Дома Колдовства, мне придется подумать о том, куда бы мне пристроить такую распутную и такую ненормальную женщину, как ты!

Он громко застучал каблуками по плиткам пола и затем громко хлопнул тяжелой дверью. Наступила тишина.

Максин тихонько вздохнула.

– Когда ему было четырнадцать лет, я застала его в постели с няней, и он разразился слезами. С тех пор все его подружки напоминают эту няню; все они обладают большой грудью. Как вы думаете: что мне надо было сделать? Рассказать отцу?

Максин прекратила сушить волосы и обернула полотенце вокруг талии.

– Мы сможем поговорить наверху – там будет уютнее, – небрежно проговорила она. – И мне необходимо выпить чего-нибудь. Джонатан всегда так действует на меня! А в самом деле, какова она, эта стриптизерша?

– Она брюнетка, хорошо сложена.

– С большими грудями? Такими, что тащат ее книзу? – она торжественно улыбнулась, когда я подтвердил ее предположение. – Я вам уже сказала, что они все похожи на няню Джонатана. Мне бы хотелось знать: что он собирается делать?

Мы прошли в вестибюль и поднялись на лифте на третий этаж. Я последовал за Максин в ее комнату. Оба египетских кота равнодушно смотрели, как она освобождалась от своей простыни.

– Бар находится там, – она кивком головы указала мне в глубину комнаты. – Пойдите и приготовьте нам выпить. Для меня скотч и очень крепкий.

Некоторое время я потратил на поиски льда и приготовление напитков. Мне нужно было выбрать самую лучшую марку скотча. Налив два стакана и держа их в обеих руках, я повернулся. Максин стояла спиной к туалету, совершенно голая, и старательно расчесывала волосы. Сочная полнота ее грудей с розоватыми кончиками просто очаровала меня, когда она повернулась.

– Вы слишком быстро справились с приготовлением выпивки, – проговорила она со смехом. – И теперь застали меня одетой только в мои духи. – Небрежным жестом она положила щетку и взяла с кресла черное домашнее платье, потом добавила:

– Что бы сказал мой братец, если бы сейчас увидел нас?

– Он сказал бы: «Вот сестренка, которая надевает это», – ответил я, указывая на халат.

Женщина сжала губы, поспешно накинула халат, старательно застегнула пояс и затем чуть не вырвала у меня из рук стакан.

– Если говорить об ассоциациях, – произнес я, – то мне кажется, что Фремонт похож на серую амбру, а Сталь, без сомнения, мускусный олень. Джонатан мог бы быть канадским бобром, а вы…

– Циветта? – перебила она.

– Или какая-нибудь цветочная эссенция. Нежная на запах, но совершенно синтетическая.

Максин отпила большой глоток виски, потом посмотрела поверх края стакана на меня.

– Вы не считаете меня привлекательной, Дэнни?

– Я никогда не занимаюсь любовью с клиентками, пока не получу от них чека, – ответил я. – Вы хотите узнать о продолжении моего расследования, которое пока по-прежнему на том же месте?

– Естественно.

Ее глаза приняли мечтательное выражение, но я, безусловно, не был объектом ее грез.

– Синди Викерс сказала мне, что Джонатан не покрывал ее ни золотом, ни деньгами. Он оплачивал ей квартиру и только.

– Ха! – воскликнула она, глядя в потолок. – Не сказала ли она вам, что была девственницей?

– И еще: Лео Сталь думает, что вас, в смысле: его и вас, соединило разнообразие. Два одинаковых человека, которые видятся каждый день, и потом – одна безумная ночь… Я был так растроган, что чуть не плакал.

– Вы разговаривали с мамашей Мэлон, – со значением проговорила она. – Из-за этого убранства та считает меня сообщницей сатаны. И, хотя, я не поглощаю младенцев, я все же колдую, чтобы соблазнять мужчин.

– Урсула Овен произвела на меня впечатление славной девочки, лишь с небольшими странностями, – неумолимо продолжал я. – И у меня не было возможности увидеть Слессора.

– Слессора? – спросила она, поднимая брови. – Кто это?

– Кто-то говорил мне о нем, как об одном из ваших минутных любовников, – беззастенчиво лгал я.

– У меня никогда не было минутного любовника, и я не знаю никакого Слессора, – уверила она меня с великолепным безразличием. – Узнали вы еще другие великолепные детали во время вашего общения с людьми? Я хочу сказать, какие-нибудь маленькие факты определенного значения, которые смогут помочь найти того, кто украл формулу?